Выбор сердца

Но у барона было другое мнение. Он показал ему жестом: молчи!

— Баро, я все правильно понял? — продолжил Форс.

Тут уж Зарецкий четко кивнул: да.

— Баро, извините, но я буду резок. Это что за партизанщина? Нынче не ельцинская вольница середины девяностых. Вы что, хотите с пушками пройти мимо детской песочницы и устроить стрельбу в соседнем лесочке? Вы представляете, какие отчеты пойдут наверх из отделения милиции? “Цыганские разборки на окраине детской площадки”! Вам что, нужны цыганские зачистки?

Баро прокашлялся:

— Спасибо, Форс. Ты, как всегда, вовремя. Действительно, могло получиться ужасно глупо. Мы учтем все, что ты сказал. Сейчас только оцепление выставим. А уж ночью…

Леонид Вячеславович сменил гнев на милость:

— Ну вот и ладненько. Считайте, часть переплаченных гонораров с последнего суда я вам уже отработал.

— Да уж, Форс, чувствую, я с тобой вовек не расплачусь!

— Расплатитесь, Баро. Как говорят юристы: были б дела, а деньги найдутся! В общем, пойду я, пожалуй. Свою часть работы, консультативную, я уже выполнил. А оцепления, захваты — это уже не мой профиль. Тут у вас кадры покрепче есть, — сказал Форс, кивнув на Федю. — И даже слышать не хочу, что за гада вы там ловите!

Форс ушел.

Баро заговорил сухо и деловито.

— Он прав, абсолютно прав. Значит так, Федор. Быстро — всем нашим давай отбой. Отпускай по домам. Собери человек десять, самых крепких и надежных…

— А не маловато?

— Нет, для такого места хватит. И все дуйте туда. Сделайте оцепление. А для прикрытия, чтоб народ не пугать, купите ящик кваса и сорвите с бутылок этикетки, чтоб, если кто увидит, думали, что там пиво или брага какая. Так, что еще?

— А я? Как же я? Это же моя операция?

— Твоя, Васька. Сто процентов твоя. Дорогу помнишь? — Васька кивнул. — Мальца возьми. Только смотри. Я не знаю… Вот не дай Бог что с ним случится, я с тобой то же самое сделаю. Я не шучу.

— Ба-а-аро, — обиженно протянул Федор. — Не волнуйтесь. Если уж с мальцом что случится, я сам со скалы в Волгу сброшусь. А вы с нами что, не поедете?

— Нет, пожалуй. У меня другое занятие найдется. Васька, а что за гаджо Рычу еду носили?

— Ну, два таких. Мужчины.

— Как их звали, слыхал?

— Да. Леша и… и… Ой, забыл. Забыл. Там не имя, а слово. Слово какое-то такое…

— Какое?

— Простое. Как же… Как же. Ну, не помню. Такой я разведчик… — Васька чуть не расплакался от досады.

— Ладно, Вася, успокойся, — сказал Федор. — Вот возьмем сегодня Рыча, тебе ничего вспоминать не придется.

— Да, успокойся, — подбодрил паренька Баро. — Ты и так сделал больше, чем мы все остальные вместе взятые. Только я на всякий случай съезжу к разным людям, уточню, что это за Леша…

* * *

Спасибо Феде — не только Форс узнал о секретных планах Баро. Земфира, проходя мимо, пока дверь открыта была, тоже все расслышала. И потом, когда Баро в дорогу собирала, из его отрывочных слов еще многое узнала.

Материнское сердце забилось часто-часто. Над дочкой ее сгустились тучи. Вот как изловит Баро Рыча, а тот расскажет всю правду о Люците — что тогда будет?

Земфира попробовала побыстрее заснуть, но не получилось. Все ворочалась и ворочалась, а сон не шел. Легла на спину, уставилась в потолок. И на нем, как на киноэкране, начала мысленно прокручивать самые страшные варианты развития событий.

Опять попробовала заснуть, и снова не получилось.

В комнату зашла дочка в ночной рубашке.

— Ма? А можно я к тебе?

— Люцита, — строго сказала Земфира. — Кактебе не стыдно! Ты как по дому разгуливаешь? И к тому же… А если б я сейчас была с мужем?

Люцита улыбнулась. Что она с ней как с ребенком?

— Мать. Я прекрасно слышала, что Баро уехал. Так что не стыдобь меня. Я заснуть не могу. Непривычно. К. тому же еще и сестричка новая под боком…

— Как там Кармелита?

— Да уж спит давно. А я никак… Дом все же чужой. Я больше в палатке привыкла. И с тобой под боком, а не с Кармелитой.

— Понятно.

— Мама? Ты чего не спишь? Ты ж тут уже давно своя.

— Жду Баро.

— Что, так всю ночь ждать будешь?

— Может, и буду.

— А где он?

— Поехал с мужиками ловить Рыча.

— Что?!!

— Да, дочка. Да. И они его теперь поймают. А как возьмут — он все о тебе расскажет.

— Ой, мама, — Люцита бросилась к матери, обняла ее. — А что же мне теперь делать?

— Ждать дочка, просто ждать. И если правда всплывет, готовиться держать ответ за все, что ты натворила. Иди, Люцита, иди. И постарайся все же заснуть…

* * *

— Да, Антон, да. Форс сегодня совсем не тот, что раньше.

— А какой же он? — спросил сын иронично.

— Ирония твоя неуместна, потому что он сегодня очень сильный. И самое удивительное, что мы сами его таким сделали. Это, знаешь, как тигренка прикармливать. Вот он, вроде, маленький нежный, у ног мурлычет. А потом как-то незаметно оказывается, что у твоих ног большой злой хищник. И ноги от него лучше убрать. А то оторвет к чертовой матери!

— Мам, а ты не преувеличиваешь?

— Боюсь, что нет. Наша беда в том, что мы слишком доверились Форсу во всех наших делах, воспринимая его только как наемного юриста, адвоката. А ведь у него есть собственный бизнес. И немалый. И почему он в последнее время столько разъезжает по области?