Выбор сердца

Света влепила ему пощечину. Антон потер ушибленную щеку, вылез из-под одеяла (оказалось, что он спал в одежде).

— Света, вообще-то, это вторая пощечина за сутки. Библейскую норму насчет левой и правой щеки я уже выполнил. Предупреждаю, дальше тебе будет больно.

— Антон, мне уже больно. Уйди. Пожалуйста.

— Ладно. Только последний вопрос, самый невинный, можно сказать, детский. Ты спала с Максимом?

И в ту же секунду в комнату вошла Кармелита.

— О! — обрадовался Антон. — А вот и подруга пришла… привет, Кармелита… Да ты не стесняйся. Проходи, здесь все свои. Веселимся, развлекаемся… проходи-проходи… не стесняйся…

Кармелита неуверенно присела в кресло.

— А скучно будет, можем Максима позвать. Правда, Света?

— Замолчи!

— Я-то замолчу, а вот ты расскажи подружке, как ночь с Максимом провела. И как ты после этого в глаза ей смотреть будешь?

Кармелита удивленно поглядела на Свету.

А та уже начинала выталкивать Антона из дома. Он не оченьто сопротивлялся, разве что отпихивался с пьяной развязностью.

И на прощание сказал:

— Счастливо оставаться, девочки. Пока. Счастья в личных жизнях!

— Нажрался, идиот, и несет какую-то ересь! — сказала Света, вернувшись в комнату.

— Ересь? Это ты о чем? О ночи, проведенной с Максимом?

— Ну, Кармелита, кого ты слушаешь! Это же Антон. Он напился, себя не помнит.

— А все-таки? — переспросила Кармелита.

* * *

Клин клином вышибают: злясь на Светку, Антон уже и забыл, с чего все началось — со страшного гре~ хопадения матери. И лишь у самого дома в голову ударила та самая картинка, что он увидел, влетая в конторку Игоря.

Антон дал по тормозам и чуть не взвыл от боли.

Мама, мама, ну как же так?

А Тамара при встрече вела себя так, как будто бы ничего не произошло:

— Сынок, присядь, пожалуйста. Антон сел.

Помолчали. Сын первым не утерпел. Опять поднялась злость, замешанная на похмелье.

— Мама, может быть, ты все же объяснишь, что это за странная картина, которую я увидел в автосервисе?

— Антон, а может быть, тебе все показалось? — с улыбкой спросила Тамара.

— За выдержку хвалю, а вот за поведение — “двойка”!

— Сынок, ты же взрослый мужчина. Сам встречаешься с женщинами, влюбляешься, очаровываешься, разочаровываешься.

— Ну? И какое это имеет отношение к тому, что я увидел?

— Антон, ты же не маленький мальчик, чтобы думать, что твоя мама — бесплотное существо, такой вот ангел, только без крыльев?

— Честно говоря, большую часть жизни я так и думал, — по-детски сказал Антон. — Но все равно. Да что “все равно”? Нет, наоборот, именно поэтому так ужасно то, что ты сделала! Что, вот так просто — похоть накатила?

— Нет, Антон. Мы с Игорем действительно любовники.

— Мама, что ты в нем нашла? От него же за километр бензином воняет!

— Предположим, бензином от него не воняет.

— Тебе виднее… Точнее — слышнее. Точнее… Ну, в общем, я к нему не принюхивался.

— Он тебе настолько неприятен? — с легким удивлением и досадой спросила Тамара.

Но ее легкое удивление столкнулось с изумлением Антона:

— Мама… Ты что? Ты с ума сошла, спрашиваешь меня, приятен ли мне, твоему сыну, твой любовник? Ты, вообще, в своем уме?

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Да он быдло! Ни одна нормальная женщина к нему даже близко не подойдет.

Антон в бешенстве вскочил с кресла, начал бегать по комнате.

— И, тем не менее, он твой отец. — Что?!

* * *

Нет ничего хуже двусмысленных ситуаций. Когда ты ни в чем не виноват, а все равно, бог знает почему, чувствуешь свою вину за то, чего не делал.

Кармелита изо всех сил старалась казаться равнодушной. Но в ее глазах затаился вопрос.

— Я знаю, что ты могла подумать… — сказала Света. Только все не так, как… этот наговорил. Ты же знаешь Антона. Как он умеет все перевирать, перекручивать. Вспомни ту историю с побегом.

— Знаю, — спокойно ответила Кармелита. — И все же, расскажи мне: о какой это ночи с Максимом кричал Антон?

— Ни о какой! Какая еще ночь! Антон притащился ко мне вчера вечером, ни за что наговорил кучу всяких гадостей…

— И что же ты не выгнала его?

— Начинается… Это ты меня спрашиваешь? Или мне послышалось? А что же ты его не успокоила, когда он за тобой по всему дому гонялся? Почему ты его не приструнила тогда, во время вашего побега с Максимом? Зачем ты сама села к нему в машину? А?

— Да… Извини, Света, — смутилась подружка. — Я и вправду забыла, что это за человек.

— Вот! Я пыталась, Кармелита, правда пыталась его утихомирить. Но когда он становится бешеный… Я просто никак не могла справиться с ним сама…

— А Максим тут при чем? — вновь насторожилась Кармелита. — Он что, с Антоном приезжал?

— Ни при чем Максим! То есть при чем, конечно… А к кому я еще могла обратиться за помощью? Отец куда-то уехал и мобильник отключил. Вот я и подумала, что Максим поможет мне выгнать Антона. А потом… мы с Максимом прогуляли всю ночь по городу. Понимаешь, просто мерзко было сталкиваться с этим идиотом. То есть, Максим, конечно, хотел его выгнать. Но мне так не хотелось всех этих драк, скандалов… Ты меня понимаешь?

— Понимаю…

— Правда? Ой, спасибо, подружка! Кармелита, у нас правда ничего с ним не было. Мы просто гуляли по городу, по набережной.