Выбирая судьбу

Я была тронута. Книга все еще находилась в моих руках, когда раздался звонок в дверь. Хилари встала, чтобы впустить гостя, и вошел высокий красивый молодой человек года на три моложе меня, со светлыми волосами и большими зелеными глазами. Он обладал грацией юноши, в нем не было и намека на неуклюжесть. Наблюдать за ним было сродни чувственному удовольствию. Только немного смущал полный обожания взгляд, устремленный на Хилари. Это и был Рольф. Он поцеловал мне руку и назвал меня мадам, отчего я почувствовала себя столетней каргой. Однако именно этого и ожидала Хилари; ей это нравилось. Таким образом она могла не напрягаться. И на меня снизошло озарение. Я поняла, что Хилари сама сделалась тем знаменитым скрипачом, мужчиной, которого любила двадцать лет назад. Она давала им от ворот поворот, всем этим мальчишкам, когда чувствовала, что они в ней больше не нуждаются. Как профессиональная танцовщица на выпускном балу. Странная мысль. Может, она выдает им бронзовую медаль с выгравированными строчками, которые я только что прочитала? Так сказать, подарок в честь окончания школы. Я тихо рассмеялась, Хилари покосилась на меня, а Рольф смутился, словно его угораздило сказать нечто неподобающее. Бедняга Рольф.

Вскоре прибыли и остальные гости. Редактор из офиса Хилари, элегантная итальянка, Паола ди Сан-Фракино, дочь графа или вроде того. Она прекрасно говорила по-английски, и в ней чувствовалось превосходное воспитание. Вскоре появилась бойкая девица, чем-то напоминающая лошадь. Смех у нее был громкий, а лицо доброе. Она только что опубликовала свою вторую книгу, только внешне ничем не выдавала принадлежности к писательской братии. Зато обладала чувством юмора и весьма оживила компанию собравшихся. Ее муж был музыкальным критиком в одной английской газете, и оба они напоминали мелкопоместных сельских сквайров. Писательница была в тунике с ворохом марокканских украшений и не могла похвастать утонченностью и шиком Хилари или Паолы, однако в ней ощущался собственный стиль. Супруг не обладал неземными достоинствами Рольфа, зато на меня словно повеяло свежим воздухом. Златовласый поэт начинал меня утомлять. Потом появился ужасно напыщенный, но симпатичный француз, владелец картинной галереи на Мэдисон-авеню, и последним из гостей пришел Гордон Харт, который был знаком и с Паолой, и с Рольфом. Они с Хилари обнялись, и он проследовал к бару, чтобы смешать себе коктейль. Было заметно, что Гордон чувствует себя как дома. В отличие от Рольфа, у которого был такой вид, будто ему не разрешено ни до чего дотрагиваться без дозволения Хилари. Прежде чем что-нибудь сделать или открыть рот, Рольф бросал неуверенный взгляд на Хилари. Так же вела себя я, когда только вышла замуж. Было странно видеть, как кто-то другой делает те же глупости, что и ты раньше.

Вечер получился восхитительный. Как будто порхаешь на трапеции в составе акробатической группы — туда-сюда. Поговорив о японской литературе, мы бросились обсуждать французские гобелены, новые вспышки насилия в Париже, последние статьи Рассела Бейкера, политический подтекст произведений американской — в противовес русской — литературы на рубеже XX века. Затем — о гомосексуалистах в Италии, об упадке церкви и организованных религиозных течениях в нашем обществе… и дальше… рассуждения о восточных культах, философии йоги и китайской «Книге перемен». Было интересно, хотя отнимало все силы. Такой вечер можно выдержать не чаще раза в полгода. А потом еще долго приходить в себя. Типичный вечер у Хилари!

Больше всего мне понравились писательница и Гордон. Они были и образованными, и начитанными, но более приземленными в отличие от остальных. Неизмеримо ближе к реальности — а после романа с Крисом я стала особенно ценить реальное. Канули в прошлое дни, когда я наслаждалась чисто теоретическими посылами. Я научилась уважать здравый смысл.

Стоило гостям разойтись, как вечер потерял флер сверхинтеллектуальности. Гордон отвез меня в отель, и мы еще поболтали обо всем и ни о чем. Когда мы подъехали к отелю, я ждала, что Гордон пригласит меня выпить. Ничего подобного.

— Как насчет вместе поужинать завтра? — спросил он.

— С удовольствием, — ответила я.

— Отлично. Я позвоню вам завтра утром и сообщу когда. У меня в пять часов совещание с Джоном, так что это вряд ли будет раньше восьми.

— Мне подходит. Спасибо, Гордон. И еще раз спасибо, что подвезли. Доброй ночи.

Я уже предвкушала завтрашний ужин. Поднимаясь в лифте, сделала себе мысленную зарубку: купить новое платье.

ГЛАВА 21

— Мамочка, куда ты идешь?

— На ужин, дорогая.

— Опять?

— Да. Но я тебе обещаю, что в выходные останусь дома. — Малоубедительный компромисс.

— Это что, новое платье?

— Это что, инквизиция?

— Что такое «инквизиция»?

— Это, Сэм, когда задают слишком много вопросов.

— Так что, это новое платье?

— Да.

— Мне нравится.

— Вот это приятно слышать! Спасибо.

Растянувшись на диване, дочь окинула меня критическим взглядом.

— Знаешь, мама, а у тебя толстеет живот! Раньше ты была такая худая, а теперь нет.