Выбери меня

Пикантность нового танца заключалась не в сложных перестроениях, а в некоторой интимности. Правда несколько раз все же приходилось меняться парами. Двигаясь по кругу, сначала проделала движения с маркизом, потом с шатеном бароном, а когда дошла очередь до виконта, я лихо, совершенно нахально наступила ему ногу.

Он смолчал. Мужественно, не подав вида. А я и рада стараться — начала азартно топать по его ногам.

— Леди Кризель, вы ему каблуком, каблуком наступите! — посоветовал принц, заметивший мои старания. — А когда повернется спиной — лягните! — и улыбнулся. Ох, он, оказывается, тоже проказник злопамятный.

— Как скажете, Ваше Высочество! — лучезарно улыбнулась я и недобро посмотрела на виконта. На что Брефет равнодушно ответил:

— При ликонском дворе я обязательно расскажу про новый аверский танец под названием «Лягяющаяся козочка», придуманный новой фавортк — ой!

Я все-таки лягнула виконта! И едва не хрюкнула от восторга. Боже, кажется, я становлюсь мазохисткой!

К счастью для посла, произошла смена пар.

— Корова! — послышался злобный шепот из рядов зрительниц.

— Какая замечательная идея! — воскликнул принц. — Придумываем новый танец! Эй, вы! — повернулся к стоявшим девушкам, — при движениях ногой мычите, как коровы! — и обвел их таким взглядом, что я готова была сама замычать.

Шутка принца была жестокой, унизительной, но иногда стоит думать головой, а не поддаваться злобе и нападать на фаворитку принца. Пусть я лишь сиюминутная прихоть Олистера, но нападая на меня, они задевали и его, за что и поплатились.

Надурачившись вдоволь, принц сел в лодку, увлекая за собой тех, с кем танцевал. На другую быстро забрались музыканты, и две лодки отчалили, оставляя других претенденток на поляне.

— Веселитесь, леди! — крикнул напоследок Его Высочество и помахал им рукой.

— Кризель, если нас отравят, я буду знать — из-за кого! — прошептала счастливая Телайза, тоже махая конкуренткам ручкой, в кружевной перчатке. Оливида улыбалась, Терезия же обмахивалась веером и озорно поглядывала на меня. Зато Брефет был хмур.

«Наверно, сильно пнула», — на минуту стало стыдно, но, вспомнив, как он пытался меня опозорить, — раскаяние бесследно сгинуло.

Посередине пруда лодка застыла, музыка стихла, и мы, покачиваясь на волнах, смогли насладиться тишиной позднего летнего утра. От наступавшего зноя спасал шелковый индиговый тент, прохладительные напитки, терпкое вино и почти доброжелательная атмосфера. Поэтому мы с удовольствием любовались водной гладью с отражением облачного неба и берегов, поросших зеленью, цветущими кустарниками и полевыми травами.

Положив руки на борт, я опустила голову и смотрела вдаль, представляя, что скоро вернусь домой.

«Как там папка с мамкой, Танька? Наверно, слез выплакали с это озеро…» — недавно обретенное душевное равновесие потревожила грусть. Захотелось плакать.

Неожиданно раздавшийся смех вырвал меня из печальных раздумий. Я обернулась.

Виконт рассказывал что-то увлекательное Телайзе и двум гвардейцам. Даже Терезия улыбалась. Только я, Его высочество и Оливида, крутившаяся вокруг принца, игнорировали историю Брефета.

На палубе нарастало напряжение. Еще немного, и установившееся перемирие между двумя племенными петушками нарушится. Мне в принципе без разницы, соблюдать нейтралитет — хорошее дело, но как же не клюнуть зазнайку Брефета?

Уловив момент, когда принц посмотрел на меня, подняла глаза и улыбнулась. И он, ощутив поддержку, направился ко мне, забыв об ликонской графине.

Я же, кокетливо склонив голову на бок, перевела взгляд на виконта и тихо произнесла Олистеру на ухо:

— Нельзя привлечь всех женщин, но надо к этому стремиться.

Его Высочество рассмеялся, закрывая ладонью глаза. Отсмеявшись, довольный взял мою руку в свою.

— Чем будете заняты вечером?

Не успела ответить, налетела коршуном Оливида, села рядом и как ни в чем не бывало улыбнулась.

— Отбиваться от завистниц и новых подруг, — полушутя ответила. — И если доживу до утра, приму участие в следующем конкурсе. А потом… — посмотрела в даль, — как Всевидящий решит.

— Мне нравится ваша ирония, — Олистер провел пальцем по моей ладони и, подумав, добавил. — И самообладание. Я слышал, что Гатар тоже пленен вами.

— А, вы о том случае. Меня не задевают глупости гусынь.

— Вы так уверены в себе?

— А кто судьи? — я широко улыбнулась, — Благоразумнее не обращать внимания на подобные глупости. Жизнь не так уж и длинна, чтобы тратить ее на ненависть, чужое мнение.

— Но хорошенькая леди пользуется большей популярность, — встряла Оливида. — Глупо это отрицать.

— Молодость и красота — быстро проходящие недостатки. И что потом? Коротать старость с занудной, глупой женщиной и утешать себя воспоминаниями о ее былой миловидности? — возразила я.

— Занудной и глупой может быть и некрасивая женщина, — укусила графиня.

— Только глупая и ленивая женщина остается некрасивой. При желании не красавица может стать очень обаятельной, — о, спасибо статусам. Начитавшись их, в голове отложилось достаточно мудрых мыслей.