Вверх дном

— Как лошадиная голова, на которую она похожа, служит продолжением туловища лошади, — заметил весельчак Дэн Тудринк, никогда не упускавший случая сострить.

Майор Донеллан был прав. Геология была его любимой наукой; начав говорить на эту тему, он готов был проговорить хоть до утра, но вовремя спохватился, заметив, что к их разговору прислушиваются остальные посетители ресторана. Опасаясь сказать что-нибудь лишнее, они сочли более благоразумным удалиться.

— Не удивляет ли вас только одно, майор Донеллан? — сказал Тудринк, уже вставая из-за столика.

— Именно что? — спросил майор.

— А то, что в этом предприятии, где вопрос идет о Северном полюсе и где первое место должно бы принадлежать инженерам или уж во всяком случае морякам, фигурируют только одни артиллеристы?

— Да, пожалуй, вы правы: это странно!

Не дремали тем временем и газеты. Вопрос об угольных копях, видимо, пришелся им по вкусу и обсуждался на всякие лады.

— Залежи, залежи! Спрашивается, какие такие залежи? — задала вопрос в одной из своих наиболее острых статей одна солидная газета, натравленная английскими коммерсантами высшего полета.

— Какие? — последовал немедленно ответ «Дейли-Ньюс», ярой сторонницы Барбикена. — Да хоть бы те, что были открыты в 1875 г. на границе 82 градуса широты капитаном Наресом?

— Или, наконец, — поспешила вставить и свое словцо еще одна газета, тоже очень сочувственно относившаяся к Барбикену и его товарищам, — залежи, открытые в 1881 и 1884 гг. во время экспедиции лейтенанта Грилли в бухте Франклин?!

Такие точные и серьезные ссылки на авторитет ученых исследователей производили свое действие и невольно заставляли молчать противников председателя Пушечного клуба. Однако, потерпев поражение относительно угольных залежей, наличность которых была теперь доказана, враги нового акционерного товарищества все еще не могли успокоиться и сделали попытку подойти к вопросу с другой стороны.

— Будь по-вашему! — сказал майор Донеллан на одном из публичных диспутов, состоявшемся в зале Пушечного клуба. — Залежи существуют, — я не только допускаю, но утверждаю это. Однако, вопрос этим еще не исчерпывается: надо их разработать…

— Что мы и намереваемся сделать! — спокойно ответил Барбикен.

— Вы перейдете за 84-й градус, что не удалось еще ни одному из самых отважных исследователей?..[8]

— Да, перейдем.

— И проберетесь к самому Северному полюсу?..

— К самому Северному полюсу!

Понятно, что такие ответы, высказанные при том спокойным, уверенным тоном, невольно производили впечатление даже на упорных скептиков и заставляли их колебаться. Все чувствовали, что перед ними стоит неизменный Импи Барбикен, каким знали его уже много лет: серьезный, сдержанный человек, не любящий бросать слов на ветер, точный, как хронометр, предприимчивый и не упускающий практической цели даже в самых рискованных и смелых своих предприятиях.

Все это, однако, ни мало не помешало юмористическим журналам с ожесточением наброситься на уважаемого председателя Пушечного клуба и наполнить карикатурами на него столбцы своих листков. Больше всего изощрялись английские журналы. Гордые англичане никак не могли переварить победы доллара над фунтом.

В витринах больших книжных магазинов главных городов Европы и Америки появились карикатуры на Барбикена и его товарищей, изыскивающих всевозможные курьезные способы для достижения полюса.

На одной из таких карикатур отважный американец, стараясь якобы достигнуть конечной точки оси, окруженный членами Пушечного клуба, заступом рыл в сплошных глыбах льда огромный туннель.

На другой Барбикен был изображен с двумя товарищами, Мастоном и Николем, поразительное сходство с которыми не допускало ни малейшего сомнения. Все трое видимо достигли обетованной земли на воздушном шаре, употребив неимоверные усилия… и отыскали лишь один кусок каменного угля, весом в полфунта! Только всего и нашлось в знаменитых околополярных залежах.

Английский «Пунш» поместил карикатуру, изображавшую секретаря Пушечного клуба Мастона, охваченного неудержимым стремлением достигнуть Северного полюса и влекомого полярным магнитом, который притягивал к себе железный крючок его руки.

Будучи человеком горячего темперамента и не обладая хладнокровием своего друга Барбикена, почтенный Мастон отнесся к этой шутке с нескрываемым негодованием. О Еванжелине Скорбит и говорить нечего: она была возмущена и оскорблена до глубины души за любимого человека.

В одном из карикатурных набросков брюссельского журнала «Фонарь» председатель и его друзья были изображены в виде несгораемых саламандр среди большого зажженного костра. У всех в руках находились лейки, и они усердно поливали горящим спиртом окружающий лед, очевидно, собираясь приготовить из него настоящий пунш.

Всех остроумнее оказалась карикатура одного французского журнала. В чреве кита, комфортабельно и уютно устроенном, сидели за столиком Барбикен и Мастон, в ожидании прибытия к назначенной цели, и спокойно играли в шахматы. Самоотверженные президент и его друг без колебания дали проглотить себя морскому млекопитающему.