К утру 16 июля начал сказываться эффект постоянных немецких бомбардировок с воздуха и обстрелов тяжелыми орудиями через Ла-Манш. Командование Истребительной авиацией было деморализовано. “Спитфайры” и “харрикейны” оставили передовые аэродромы и были отведены в глубь страны. “Люфтваффе” действовали практически безнаказанно — даже в тех немногих областях, где Даудинг сконцентрировал свои ВВС. Почти по всей Англии немецкие самолеты летали без истребительного сопровождения и чувствовали себя в безопасности. Этим немедленно воспользовался Пятый воздушный флот, который приступил к регулярным вылетам с территории Норвегии. Немцы бомбили корабли в Северном море, аэродромы и порты в Северной Англии и Шотландии.
И в воздухе, и на суше англичане выглядели все более беспомощными. Для фон Фитингофа это явилось приятной неожиданностью. Утром 16-го он провел пару очень неприятных часов, отбивая атаку 135-й бригады. И вдруг разведывательные патрули его подразделений сообщают об отходе врага и об отсутствии сколько-нибудь серьезного сопротивления, а воздушная разведка дополняет эту информацию неопровержимыми доказательствами. Да, англичане отступают, их авиация при последнем издыхании, а силы Королевского флота на исходе.
Геринг также внимательно изучил данные разведки. Затем днем 16 июля он, впервые после “Дня Звезды”, отдал приказ всем трем воздушным флотам “Люфтваффе” (Второму, Третьему и Пятому) сосредоточить усилия на уничтожении боевых кораблей противника. Разумеется, одновременно немецкой авиации предстояло держать под контролем RAF и прикрывать конвои. Геринг исходил из того, что, хотя немецкие ВВС и понесли тяжелые потери в бомбардировщиках, они все еще были очень сильны. Действительно, на 16 июля в распоряжении вермахта имелось 500 горизонтальных и 200 пикирующих бомбардировщиков, а также 600 одномоторных и 100 двухмоторных истребителей. Триста [236] пятьдесят транспортных Ju.52 и Ju.90 работали с максимальной нагрузкой, обеспечивая боевое питание плацдармов. Пилоты резерва не сомневались, что вермахт на пути к победе. Действительно, наконец-то получен приказ атаковать флот противника. Наконец-то, пилоты морской авиации смогут показать себя в деле.
Немцы могли быть довольны достигнутым превосходством в воздухе и на суше. Они опасались лишь за морские конвои. Немцы понимали, что Королевский флот еще дееспособен. Как заметил один пленный английский морской офицер в разговоре с Лютьеном: “Среди наших командиров многие еще не осознали, какую роль играют мели и мины. Командующий опасается, что мы можем пойти ко дну в Проливах. Однако, при всем уважении к нему, я должен заметить, что те же самые опасности подстерегают и противника”.
Английские рейды в Проливах, неблагоприятные погодные условия и, главное, отсутствие хорошо оснащенного порта затрудняли доставку необходимого количества грузов через Ла-Манш, вследствие этого действия вермахта на территории противника были все еще ограничены по своим масштабам.
“Люфтваффе” не могли разместить достаточное количество истребителей на аэродроме Хоукинга из-за проблем с доставкой на английский берег горючего. Летчики выражали недовольство тем, что в их распоряжении до сих пор находился всего лишь один аэродром на английской территории. Последнее затрудняло развертывание операций и мешало истребителям свободно летать вглубь страны.
К утру 17 июля 9-я танковая дивизия (ее подвижные части играли важную роль в дальнейших операциях XIII корпуса) располагала ста танками (вместо 190 по штату) и имела лишь 50 процентов колесных и гусеничных транспортных средств.
Четыре высадившиеся дивизии ежедневно нуждались в 1200 тоннах горючего даже при не слишком активных боевых действиях. Эту норму они получали, но создать резерв горючего на случай непредвиденных обстоятельств никак не удавалось. Поставки все время задерживались из-за погоды. [237]
Если бы RAF не потеряли так много бомбардировщиков в предшествующих боях, место высадки десанта между Вест-Хугемом и Хоукингом, возможно, было бы уже уничтожено.
Проблемы административного устройства на оккупированной территории