Вторжение, которого не было

Даже если бы английское правительство знало об инструкци­ях адмирала Дарлана своим капитанам (согласно этим инструк­циям французские корабли должны были быть затоплены при угрозе их захвата немцами), оно не могло бы оставаться спокой­ным. 27 июня англичанами было без особой радости принято решение о превентивных действиях. 3 июля они начали опера­цию, и почти без пролития крови захватили и разоружили два старых линкора, восемь миноносцев и три подлодки в Портсмуте и Плимуте, обезвредив также линкор, четыре крейсера и три [119] миноносца в Александрии. В Оране, однако, где находились луч­шие действующие части французского ВМФ (включая два совре­менных линейных крейсера, Соммервилл был вынужден открыть огонь. (Первоначально он потребовал от адмирала Жансуля при­соединиться к английской эскадре или взорвать свои корабли.)

Случилось нечто гораздо более опасное для перспектив вой­ны, чем потопление линкора, нанесение тяжелейших поврежде­ний линейному крейсеру и некоторым другим кораблям и убий­ство тысячи с лишним французских моряков. Чувства французов были сильно ущемлены, и национальная симпатия к Великобритании была потеряна. 5 июля Франция разорвала дипломатичес­кие отношения с правительством Черчилля. Но американское общественное мнение, как и позиция многих нейтральных госу­дарств, осталось благоприятным для Англии; действия Соммер­вилла были признаны осуществлением тягостного нежеланного решения, храбро принятого англичанами. Это решение воспри­нималось как смелое выражение национальной решительности сражаться изо всех сил, невзирая на риск повторить судьбу ми­нувших и развалившихся союзов. Несмотря на традиционное чув­ство сострадания к Франции, общественное мнение США при этих известиях склонилось на сторону Великобритании. В то же время английское Адмиралтейство вздохнуло с облегчением: его военные силы в Средиземноморье могли теперь сконцентриро­ваться на очистке моря от итальянских кораблей, будучи уверен­ными в том, что французский флот не осмелится свободно поки­дать порты. Если первую битву при Па-де-Кале можно было назвать фиаско, то начальный этап Средиземноморской кампании представлял собой уверенную победу англичан. [120]

VI. Предположения и планы

Ешоннек оказывает давление

Ганс Ешоннек, начальник штаба ВВС Германии, 30 июня встретился с Кессельрингом на коман­дном пункте Второго воздушного флота, рас­положенном среди утесов Виссанта. На эту встречу был приглашен и Шперле, командующий Третьим воздушным флотом.

Наблюдая Ла-Манш и бушевавшее вдали сра­жение, высшие командиры “Люфтваффе” обсуж­дали текущую ситуацию и проблемы подготовки ВВС к вторжению. К их удивлению, Кессельрингу было почти нечего им продемонстрировать. Ко­лонна английских судов ночью пересекла пролив, но утренняя разведка показала, что корабли избе­гали Па-де-Кале и отплывали в другие воды. Над Хайтом немецкие самолеты попали под удар анг­лийских истребителей и понесли потери, причем англичане показали абсолютное нежелание пре­следовать “мессершмиттты” до дома, что раньше было их привычкой. В результате этого боевого столкновения немецкие истребители прекратили “свободную охоту”.

Радиопеленгационная наблюдательная служба генерала Г.Мартини перехватила сообщение диспетчеров RAF, которые приказывали своим летчи­кам прерывать сражения. [121]

— Необходимо, — заявил Кессельринг, — обнаружить новые цели, которые враг будет вынужден защищать.

С этим никто не спорил, однако Ешоннек опасался, что слиш­ком явное давление встревожит англичан и демаскирует подго­товку вторжения. Конечно, рано или поздно все раскроется, — буквально через пару дней к западным портам двинется колонна транспортных кораблей. Но пока следовало приложить все силы для обеспечения секретности.

Руководители ВВС Германии проанализировали баланс сил в воздушной войне. Более всего их сейчас интересовали английские радарные установки дальнего обнаружения (которые были лучше германских) и эффективные способы наземного управления ис­требителями RAF. Вообще говоря, штаб Геринга недооценивал эффективность системы наведения, считая, что ее возможности ограниченны и что она, отнюдь, не является необходимым эле­ментом централизованного использования авиации. Немцы осознавали, что их превзошли в данном аспекте техники, но не при­давали этому большого значения: они знали о существенных не­поладках в английской системе раннего оповещения. Во-первых, германские низко летавшие самолеты часто преодолевали зону обнаружения незамеченными. Во-вторых, искусные маневры самолетов “Люфтваффе” вызывали замешательство наземных диспетчеров, которые начинали посылать английским истребителям безумные приказы и контрприказы.