Вторжение, которого не было

Гальдер покинул Берлин, удовлетворенный обещаниями “Кригсмарине” подготовить к началу июля множество (около 1000) ма­лых самоходных судов, которые смогут одновременно перевезти около 100.000 человек. Практически, на тот момент судов в нали­чии фактически не было: в середине июня флот с трудом мог при­нять 7500 солдат единовременно.

Гальдер записал в своем дневнике: “Прикрытие (от огня ар­тиллерии противника) и поддержка десанта на втором этапе пе­рехода морем и в период высадки должна быть обеспечена авиа­цией.

Угроза со стороны подводных лодок противника может быть устранена с помощью противолодочных сетей. Угроза со стороны надводных кораблей противника может быть ограничена постановкой минных заграждений и действиями подводных лодок и авиации в сочетании с огнем береговой артиллерии.

Крутой берег — только в районах Дувра, Данджнесса и мыса Бичи-Хед. В остальном побережье удобно для высадки...” Далее Гальдер коснулся вопроса использования крупных буксируемых барж, упомянул штурмовые лодки системы доктора Федера, ко­торые в это время проходили испытания (“выпуск достаточного количества, по-видимому, будет возможен в июле”), а также са­моходные танкодесантные паромы Тодта. Шнивинд, со своей сто­роны, подчеркнул необходимость хорошей видимости, безветрия и отсутствия волнения на море (и на то, и на другое в июле смело можно было рассчитывать). Разумеется, адмирал настаивал на неограниченном использовании в интересах операции всех пор­тов между Сеной и Шельдой.

Встреча Гальдера со Шнивиндом не только разрешила ряд проблем, связанных с организацией взаимодействия родов войск, но также придала дополнительный импульс штабным работни­кам, занятым планированием вторжения. Гальдер, наконец, по­чувствовал, что 24 мая Гитлером было принято судьбоносное решение и что поэтому “все должно делаться с максимальной [55] <Карта “Операция “Морской Лев”: планы”> [56] быстротой”. Гальдер переговорил на эту тему с Браухичем, Кессельринг же через Валдау увеличивал давление на своих планиров­щиков. После того, как был утвержден план атаки Дюнкерка, Кессельринг свалил эту задачу на своего начальника штаба Шпейделя, а сам приступил к изучению плана предварительных мероп­риятий операции “Морской лев”, имея в виду прежде всего про­блему увязки действий против Англии с неизбежными требова­ниями сухопутных войск поддержать их во время второй фазы битвы за Францию.

“Люфтваффе”

“Люфтваффе”, в принципе, создавались как чисто тактичес­кие воздушные силы, предназначенные главным образом для не­посредственной поддержки сухопутных войск. Некоторые соеди­нения, правда, получили опыт действий против кораблей, но без использования авиаторпед. Германские ВВС не доверяли этому оружию, с которым много экспериментировал флот, но добился едва ли 50-процентного результата.

“Люфтваффе” также обладали некоторыми (весьма ограни­ченными) возможностями в осуществлении стратегических бом­бардировок городов и промышленных районов. Ночные бомбардировки, однако, требовали особой аккуратности, поскольку наведение по радиолучам не было в достаточной степени отра­ботано. Днем же бомбардировщики были не способны защи­щать себя от атак вражеских истребителей и требовали эскорта. Это означало, что их реальный “дневной” боевой радиус определялся [57] тактико-техническими характеристиками истребителей и не превышал 250 км.

Кессельринг понимал, что за те четыре недели, которые оста­вались в его распоряжении до начала операции по уничтожению RAF, установлению господства в воздухе и переходу к прямой поддержке высаживающихся частей, он должен разместить эс­кадрильи Второго воздушного флота на новых аэродромах, нахо­дящихся как можно ближе к Англии (не все эти аэродромы уже были захвачены немцами), обеспечить их охраной, определить силы врага, диспозицию его эскадрилий и используемые им так­тические приемы, наконец, подготовить эскадрильи и их коман­диров к операциям принципиально иного характера, нежели про­водившиеся до сих пор. Это были сложнейшие задачи, но Кес­сельринг надеялся на свой талант, энергию и природный оптимизм.

На 5 июля Второй воздушный флот насчитывал:

- 200 бомбардировщиков дальнего радиуса лействия (He.111, Do.17),

- 50 двухмоторных истребителей Bf.110,

- 20 дальних разведчиков (в том числе, несколько четырехмо­торных самолетов Fw.200 “Кондор”);

- в течение месяца должны были войти в строй:

- 700 бомбардировщиков Ju.88,

- 280 пикирующих бомбардировщиков Ju.87,

- 550 одномоторных истребителей Bf.109,

- 100 двухмоторных истребителей,

- 30 разведывательных самолетов дальнего радиуса. [58]