Вторжение, которого не было

Радость и удовольствие, которые доставляли эта прекрасная страна и затишье после выигранной кампании, не привели, одна­ко, к тому, что солдаты распустились, как это обычно бывает с оккупационными войсками. Наоборот, перед командованием сто­яла задача готовить части к следующему этапу — я имею в виду вторжение. Войска ежедневно проходили обучение в прибреж­ной местности, покрытой дюнами и во многом похожей на учас­тки, где должна была произойти высадка. После того, как прибы­ли наши средства переправы — переделанные лодки с Эльбы и Рейна, небольшие рыболовные суда и катера, — мы смогли про­водить при спокойной погоде вместе с кораблями военно-морс­кого флота учения по посадке и высадке морских десантов. При этом многим приходилось принимать холодную ванну, если лодка неумело подводилась к берегу. Молодые фенрихи военно-морско­го флота тоже должны были сначала овладеть этой новой задачей. Нельзя было на них обижаться за то, что они это делали без особого воодушевления: командовать лодкой с Эльбы — это не то, что нести службу на красивом крейсере или подводной лодке. Трудно приходилось также и со старыми шкиперами, владельца­ми лодок или пароходов, которые вместе с фенрихами стояли на капитанском мостике этих несколько авантюрного пошиба судов вторжения. Но, несмотря ни на что, все в этой подготовке к необычной задаче делалось с огоньком, и мы были убеждены, что справимся с ней.

Уместно будет сделать здесь некоторые критические замеча­ния относительно плана Гитлера, предусматривавшего высадку в Англии, и в особенности причин, приведших к отказу от этого намерения.

Если Гитлер после победы над Францией действительно ду­мал, что война уже выиграна и остается только внушить эту мысль Англии, то он явно ошибался. Тот холодный отказ, которым было встречено в Англии его крайне неопределенное мирное предло­жение, показал, что ни английское правительство, ни английский народ не склонны с ним согласиться. [313]

Перед Гитлером и его ОКВ встал теперь вопрос: “Что же теперь?” Этот вопрос неизбежно встает перед государственным деятелем или полководцем, когда в период войны стратегические промахи или неожиданные политические события, например, вступление новых государств в войну на стороне противника, со­здают совершенно новое положение. Тогда ничего другого не ос­тается, как изменить “военный план”. В таком случае соответ­ствующих деятелей можно упрекнуть в том, что они переоценили силы своего государства и недооценили силы врага, что они не­правильно оценивали политическую обстановку.

Но если государственные и военные деятели должны за­дать себе вопрос “Что же теперь?” после того, как военные операции, согласно их расчетам — в данном случае даже сверх всяких расчетов, — привели к победе над врагом, если разби­тый противник спасся на своих островах, то приходится спро­сить себя, а существовал ли вообще у немецкой стороны ка­кой-либо “военный план”.

Конечно, никакая война не идет по раз установленной схеме, по плану, который выработала одна сторона. Но если Гитлер по­шел в сентябре 1939 года на риск войны с Францией и Англией, то он должен был заранее подумать, как справиться с этими госу­дарствами. Ясно, что немецкое Главное командование до кампа­нии во Франции и во время этой кампании не имело “военного плана” относительно того, что необходимо делать после победы в войне или как продолжать ее. Гитлер надеялся на уступчивость Англии. Его военные советники в свою очередь полагали, что нужно ждать “решений фюрера”.

На этом примере особенно ясно видно, к чему приводит не­целесообразная структура высших военных органов, сложившая­ся у нас вследствие передачи Главного командования вооружен­ными силами Гитлеру без одновременного создания ответствен­ного за руководство всеми военными действиями имперского Генерального штаба.

Фактически наряду с главой государства, определявшим по­литику, не было военной инстанции, которая отвечала бы за ру­ководство военными действиями. ОКВ Гитлер уже давно низвел до положения военного секретариата. Начальник ОКВ Кейтель вообще не был в состоянии давать советы Гитлеру по стратегичес­ким вопросам. [314]

Командующим тремя видами вооруженных сил Гитлер прак­тически не предоставил почти никаких прав для оказания влия­ния на общее руководство военными действиями. Они могли только иногда высказывать свое мнение по вопросам ведения войны, но Гитлер принимал решения в конце концов, руководствуясь только своими соображениями. Во всяком случае, он оставил иници­ативу за собой, так что мне неизвестен ни один случай (за исклю­чением вопроса о Норвегии, когда гросс-адмирал Редер первый подал ему мысль о действиях в этом районе), когда важное решение в вопросах общего ведения войны исходило бы от командова­ния одного из видов вооруженных сил.