Вторжение

Олег и Роман Ингваревичи сами смотрели на степного хана с недоверием, и Коловрату даже показалось, что Юрий ошибся, соединив вместе эти две несхожие силы, да еще почти подчинив князей половецкому хану. Хотя у молодых Ингваревичей и оставалось в открытом бою право решать самим, как биться, если что-то пойдет не так, старшим на левом крыле все же был Богун. В этот раз расчет князя ускользал от Евпатия.

Еще более вызвало у него недоумение другое решение Юрия, вновь всплывшее в памяти во время совета. Покидая Рязань и забрав воеводу с собой, он, неожиданно для Евпатия, вверил ее оборону до возвращения своему брату – князю Ингварю. А Пронск и окрестности велел перепоручить воеводе Ореху. Как ни намекал Коловрат на причастность Ингваря к смерти Богдана и нападению на поезд княжича Федора, рязанский князь остался непреклонен. Да еще в сердцах напомнил Коловрату его место и наказал не лезть не в свое дело. Боярин вынужден был умолкнуть и с тех пор находился в недоумении. Рязань, по его мнению, осталась в руках главного соперника Юрия, от которого можно было ожидать всего. И произошло это с разрешения самого Юрия Игоревича.

Вместе с Ингварем остался в Рязани и тысяцкий Тишило, отменив возвращение в Пронск. Узнав об этом, Коловрат забеспокоился еще сильнее. Уезжая на войну, воевода наказал своим приказчикам, наперсникам во всех его тайных делах, неотступно следить за Ингварем и Тишилой, ибо ждал, что, оставшись хозяевами в Рязани, они потеряют бдительность и быстро выдадут свои намерения. Злосчастное письмо, которое передал Тишиле монах, и его угрозы все не выходили из памяти у Коловрата. Если хотя бы часть из них была правдой, то совсем не татар нужно было бояться Юрию в родном городе. Впрочем, и татар тоже никто еще не отменял. И в этой ситуации нападение небольшой армии русичей на огромное войско своих противников выглядело безумием до такой степени, что даже сам Евпатий порой ловил себя на мысли, что властитель Рязани немного повредился в уме. Хотя и не видел тому других подтверждений: в остальном Юрий Игоревич держал все в своих руках.

«Ладно, – решил про себя Коловрат, – князь не первый год правит. В этих играх он гораздо мудрее меня. Может, задумал что, да не говорит. Опасается. Поживем, если бог даст, увидим. А сейчас только о татарах думать и надобно».

– Ну а на правом краю, – закончил совет Юрий, – я сам с основными силами встану. Заберу с собой почти всех оставшихся. И конных, и пеших. И лучников. В запасе тысяцкий Еремей останется и с ним две тысячи конных воинов. Татары не утерпят и нападут первыми. А мы стоять будем на месте, сколь достанет силы, а затем ударим в ответ. И погоним их до самого лагеря. Если бог на нашей стороне, мы победим, сколь бы врагов нам ни встретилось. Или погибнем все во славу отечества. Другого нам не дано.

Морозным выдалось утро десятого декабря тысяча двести тридцать седьмого года от Рождества Христова[21]. Снег предательски хрустел под копытами лошадей, разнося звуки по окрестностям. К счастью, Коловрат повел свой полк окольными тропинками и просочился на искомый мыс, поросший лесом, совершенно незамеченным и нигде не наследил.

Перед самым выступлением в стан рязанцев прискакало сразу два гонца с дурными вестями. Оказалось, что сотник Держикрай оказался прав, давно посылая свои тревожные донесения в столицу. Едва русские полки показались на Воронеже, как тут же началось восстание лесных жителей в приграничных районах. Засевшие в тылу рязанцев хорошо вооруженные отряды атаковали все кордоны в верховьях Мокши, Пары и Воронежа. Сил «усмиренных» Ингварем по осени приграничных народов, которым полагалось еле дышать и зализывать раны, с лихвой хватило на то, чтобы захватить все кордоны в этой местности и перебить находившиеся там небольшие гарнизоны рязанцев. Сотник Держикрай погиб. Остальные порубежники тоже полегли, защищая свои крепостицы.

«Эх, паря, – мысленно сокрушался Коловрат, покачиваясь в седле и зорко всматриваясь вперед, сквозь заснеженный лес, – так и не успел я тебе помочь. Да и остальным порубежникам. Ребятушки, простите меня. Ну, даст бог, расквитаюсь сегодня за вас с татарами, а потом и обидчиков ваших повыведу».

Эти вести означали, кроме того, что все лесные и речные пути на обширной земле, граничившей с местом нахождения основных рязанских войск, а точнее за его спиной, оказались в руках восставших. И хотя ратникам Юрия, в случае столкновения, они не были большой помехой, все же это могло осложнить возможное отступление княжеского войска в случае поражения. Ведь из битвы с татарами не все воины выйдут свежими и здоровыми. Многие из них, особенно раненые, могли стать легкой добычей этих падальщиков, поднятых на восстание татарами.