Вторжение

Много врагов порубили в тот день русичи, гораздо больше, чем полегло рязанцев. Но числом татары все равно превосходили рать Юрия Игоревича. Батый посылал в бой все новые свежие части, которые сменяли в этой круговерти отряды, уставшие и поредевшие от огня русских лучников и ответных атак. Но это ничего не меняло, татары несли большие потери, а русские так и не сходили со своего холма. Их алые с золотом знамена по-прежнему гордо сверкали на его вершине в лучах солнца, раздражая татарского хана. К обеду терпение Батыя лопнуло, и он бросил в открытый бой тяжелую конницу, направив ее теперь на правый край русских. Туда, где сверкали княжеские знамена. Одновременно в центр, где стояли муромские дружины, огромным числом ударила тяжеловооруженная пехота. Той же участи повергся и левый фланг. И все это происходило под постоянным обстрелом конных лучников. Вздрогнули русские полки от такого мощного удара. Заколыхались порядки рязанцев, затрещала оборона, разрываясь сразу во многих местах.

– Пришла пора раздавить этих глупых червей, – сказал Батый, наблюдавший из своего шатра за битвой, которая уже порядком его утомила.

Хан в теплом сине-золотом халате сидел на походной скамье, укрытый мехом куницы, нервно перебирая нефритовые четки тонкими пальцами. Он был раздосадован и удивлен. Еще никто из покоренных ранее народов не выдерживал так долго непрерывного натиска его лучших воинов.

– Айрат! – подозвал к себе, щелкнув пальцами, Батый одного из своих лучших военачальников, что стояли в шатре позади него на почтительном расстоянии. Все они были в искусно сделанных пластинчатых доспехах и при оружии, готовые по первому приказу хана броситься в бой. Тот, кого вызвали – широкоплечий исполин с раскосыми глазами, приблизился, встав на одно колено и наклонив голову.

– Эти русские утомили меня своим глупым упорством, – проговорил неторопливо Батый. – Ты говорил, что есть путь в обход холма.

– Есть, повелитель, – ответил Айрат, – по узкой долине вдоль ручья. Он долгий, но к вечеру мы выйдем русским в тыл.

– Возьми половину тумена и отправляйся немедленно, – приказал Батый, – этого хватит. Вечер скоро наступит. А к твоему приходу от русских уже останется не больше горстки израненных воинов.

Айрат встал и, сделав несколько шагов, был уже у выхода из шатра. Но когда он откинул полог и стал виден частокол из копий, на которых висели замерзшие головы казненных русичей, хан остановил его:

– И еще, Айрат, принеси мне голову князя Юрия. Я наколю ее на копье рядом с головой его глупого сына, – напомнил он, рассмеявшись. – Теперь ты можешь отправляться. Да поторопись, я не люблю долго ждать.

– Я уже в пути, повелитель, – вновь поклонился военачальник и вышел из шатра.

Снизу от ручья послышался хруст снега, и вскоре перед воеводой возник молодой ратник в кольчуге, подпоясанный кожаным ремнем. Запыхавшись от бега по глубокому снегу, он остановился перед конем Коловрата, чуть отдышался, наклонившись вперед, и, махнув рукой назад, наконец выпалил:

– Идут, Евпатий Львович. Оттуда, как и ждали.

Коловрат переглянулся с Ратишей.

– Много? – деловито уточнил он.

– Много. Больше нашего, – выговорил ратник и распрямился, – тяжеловооруженная конница.

– Знать бы, насколько более, – покачал головой Ратиша, положив длань на рукоять меча.

– Не видать отсюдова, – ответил ратник, шмыгнув носом, – из-за поворота тыщи три уже показалось, а сколько еще там – неведомо. Но точно есть. Идут быстро, скоро будут. Вот я сюда и прибег.

– Ну, сколько бы ни было, – махнул рукой Коловрат, – теперь все наши.

Он обернулся назад и крикнул зычным голосом, уже не таясь:

– Бушуй!

От толпы всадников с мешками за спиной отделилась фигура ратника в кожаном тулупе и кольчуге поверх него.

– Здесь я, Евпатий Львович.

– Гости незваные пожаловали, – сообщил коротко воевода, – встретить надобно. Раздели своих людей пополам. Дай помощника вместо себя. С ним пятьдесят человек пускай немедля переберутся через ручей, пока гости из-за мыса не подошли, спешатся и засядут на той стороне в лесочке. Как подойдут на расстояние выстрела – бей всех влет. Да смотри, бей точнее, чтоб ни одна стрела мимо не прошла. Как повалите первых – тут мы и ударим в бок.

– Да не беспокойся, Евпатий Львович, мы стрел с собой немало привезли.

– Береги, говорю! – пригрозил Коловрат. – Татар тут столько, что никаких стрел не хватит. А ежели побегут татары, всех стрелков в седла и в погоню – добить, чтоб ни один не ушел.

На этот раз Бушуй промолчал и просто кивнул.

– А остальных сам поведешь, – продолжал наставлять воевода, – сей же час отправляйся лесом на дальний конец мыса, да иди тайно, чтоб тебя татары не заприметили раньше срока. Пропустишь всех и дойдешь так до впадения ручья этого в реку пошире. Там и останешься. От того места до лагеря татарского уже недалече. Ждать будешь, покуда дело не решится. А как повернем мы татар – бей всех, кто еще в живых останется. Или того, кого мы не ждали. В общем, сам смотри – по обстоятельствам.

Бушуй молча кивнул и направил коня к своим ратникам, державшимся чуть особняком от остальных.