Вторжение

Скользнув взглядом по суровым лицам ратников, изготовившихся к битве, Коловрат остался доволен. Он вновь развернулся лицом к небольшому заснеженному полю, что виднелось сквозь ветви сосен на другом берегу заледеневшей поверху речушки, коим был в своих истоках Воронеж, и стал вглядываться в происходящее. Там, вдали, за леском, уже с рассвета шел бой. С первыми лучами солнца татары перешли Воронеж и атаковали русские полки, которые Юрий Игоревич словно напоказ выстроил напротив лагеря Батыя, вызывая его на бой, на холме, ограниченном с двух сторон лесом. Ни обойти русичей быстро, ни охватить кольцом, как должны были сделать татары по расчетам воеводы, не представлялось никакой возможности.

Впрочем, одну возможность для обходного маневра князь Юрий, после совета с Коловратом и муромскими князьями, татарам все же оставил. Небольшую долину в истоках Воронежа, примыкавшую к лесу аккурат за правым флангом русичей, решено было оставить без прикрытия. Здесь великая река была еще новорожденным ручейком, а долина смотрелась едва заметной щелкой в густом лесу, коим поросли ее берега. И лишь напротив изгиба русла этого замерзшего ручейка, аккурат в том месте, где начинался правый край обороны рязанцев, лес редел и раздавался вширь, превращаясь в протяженное, но неширокое поле. С этого поля до позиций княжеского войска было рукой подать – один полет стрелы, но Коловрат был уверен, что татары не пойдут сквозь лес. Он голову бы дал на отсечение, что татарские разведчики уже разнюхали все пути окрест в сторону Рязани и знали, что если пройти вверх по руслу замерзшего уже Воронежа еще верст десять, то можно выйти в тыл основному войску князя Юрия, расположившемуся на холме, и решить дело одним мощным ударом в спину, а не нападать на прикрытый лесом край. Евпатий был уверен, что именно это решение примут татары. Они в несколько раз превосходили числом войско Юрия, быстро передвигались на своих конях даже по снегу и легко могли заслать хоть тумен[20] в тыл вставшего на пути у непобедимого доселе хана Батыя первого русского князя, дерзнувшего ответить отказом на предложение о покорности.

– Согласен. Пусть Батый думает, что мы проморгали эту лощинку, – рассудил Юрий на совете с князьями и военачальниками в своем шатре за день до начала битвы. – Этот проход оставим открытым. Но поставим там засадный полк. И как только татары пойдут к нам в тыл, их надо перебить всех до одного. Чтобы неповадно было. А ежели выживет кто – обратить в бегство и на их плечах к лагерю подобраться. Да там шороху навести.

Рязанский князь поднял голову и посмотрел на Коловрата.

– И сделаешь это ты, Евпатий.

А увидев удивление в глазах воеводы, который рассчитывал биться на правом фланге основной рати, рядом с князем, чтобы охранять его в бою, добавил:

– Больше некому. Да и люди у тебя на такой случай имеются особые, – проговорил Юрий, прищурившись и вспоминая арбалетчиков Бушуя. – Немного, но как раз для такого дела хватит. А лоб в лоб с татарами биться я и сам смогу.

Он посмотрел на князей, сгрудившихся вокруг стола над картой из кожи, что освещалась мерцающим светом факелов. Проведя по ней пальцем вдоль тонкой извилистой линии, Юрий остановил его на самом большом изгибе и добавил:

– Вот сюда, на этот мысок скрытно подойдешь, воевода, – проговорил Юрий, – дам тебе три тысячи бывалых воинов. Каждый пятерых стоит. Зайдешь издалека, через лес, чтобы ни одного следа человечьего или конского на этом берегу не появилось до тех пор, пока татары сюда не заявятся. Ну, а уж там гляди. Никого к нам в тыл не пропусти. А не то несдобровать нам, врагов, сам видел, сколько ныне пришло по наши души. Дай бог, нам хоть половину здесь перемолоть, как только они на нашу землю сунутся.

Коловрат кивнул. Вернувшиеся вчера лазутчки, которых разослали вокруг лагеря татарского с заданием посчитать снова шатры и число воинов, принесли недобрые вести. Во-первых: вернулись не все. А по рассказам тех, кто вернулся, выходило, что не меньше двухсот тысяч всадников Батыя сейчас стояло против двадцати с небольшим тысяч ратников рязанского князя, в ряды коих влились дружины муромских князей и половецкого хана Богуна. Еще неделю назад с дальних кордонов доносили, что татар не более ста с лишком тысяч. Даже этого уже хватало, чтобы вселить ужас в слабые сердца. Но войско Батыя было подобно озеру, в которое с каждым днем вливались все новые ручейки, притекавшие со всех сторон. Из покоренной Волжской Булгарии и далекой степи, служившей татарам обширным тылом. И за то время, пока ратники Юрия приближались к стану Батыя и границам своего государства, это озеро выросло почти вдвое, грозя выйти из берегов и хлынуть на Русь.