Второй удар гонга. Врата судьбы

— А вы что, ничего о ней не знаете? Она находится в одном из этих домов для престарелых, знаете ли. Он называется «Луга». Миль двенадцать-пятнадцать отсюда. Вы должны съездить и повидать ее. Она, уверена, сможет многое рассказать вам о том доме, в котором вы живете. В те времена его называли «Ласточкиным гнездом», а сейчас как-то переименовали, так?

— В «Лавры».

— Миссис Хендерсон старше меня, хотя была самой молодой в своей большой семье. Она даже, насколько я помню, была сиделкой-компаньонкой миссис Беддингфилд, которой в те времена принадлежало «Ласточкино гнездо»… то есть я хотела сказать — «Лавры». Она обожает вспоминать былое. Думаю, вам стоит с ней встретиться.

— Но ей может не понравиться…

— Милочка, я уверена, что ей понравится. Поезжайте и встретьтесь с ней. Скажите ей, что это я вас послала. Она помнит и меня, и мою сестру Розмари, и я изредка ее посещаю. Правда, не в последнее время, потому что мне все труднее двигаться. А кроме нее, вам стоит встретиться с миссис Хендли, которая живет в… дай бог памяти… в «Яблочной сторожке» — так, кажется. Там живут в основном совсем старые пенсионеры. Уровень, конечно, пониже, но все равно хороший уход и масса возможностей посплетничать! Уверена, что обе будут вам рады. Вы понимаете — все, что угодно, чтобы избавиться от монотонности жития.

Глава 3 Томми и Таппенс обмениваются результатами

I

— Ты выглядишь усталой, Таппенс, — сказал Томми после того, как они закончили обед и перешли в гостиную, где миссис Бересфорд с тяжелым вздохом опустилась в кресло.

— Усталой? Да я вымотана до последней степени, — ответила Таппенс.

— Чем же ты занималась? Надеюсь, что не садом.

— Физически я себя не перетруждала, — холодно проговорила Таппенс. — Я последовала твоему примеру и занялась умственным анализом.

— Это тоже изматывает, тут я с тобой согласен, — сказал Томми. — И как? Мне кажется, что от визита к миссис Гриффин пару дней назад ты не получила того, что ожидала.

— И тем не менее он был, на мой взгляд, полезен. Ее первая рекомендация мне мало что дала. А вот второй визит, как мне показалось, не был совершенно бесполезен.

Открыв сумочку, она нашла в ней блокнот довольно пугающих размеров и извлекла его на свет божий.

— Во время каждой встречи я делаю разные заметки. Например, с той встречи я взяла китайское меню.

— Правда? И что тебе это дало?

— Понимаешь, я не записываю имен говоривших, а только то, что они мне рассказывают. Это меню произвело на них большое впечатление, потому что тогда имел место один особенный обед, который всем хорошо запомнился, — они наслаждались едой, которую редко ели до этого, и впервые в жизни попробовали салат с лобстером. Они слышали, что его подают после мясного блюда в самых богатых и изысканных домах, но никогда до этого его не пробовали.

— Да уж, — съязвил Томми, — из этого много не высосешь.

— Ты не прав, потому что они навсегда запомнили тот вечер. И я спросила, чем же он им так запомнился, а они ответили, что в тот день здесь проходила перепись.

— Что ты сказала — перепись?

— Ну да. Ты ведь наверняка знаешь, что это такое, Томми? У нас она была то ли в прошлом году, то ли годом ранее. Там еще надо было отвечать на вопросы или где-то подписываться и сообщать подробности… Например, назвать всех, кто спал под твоей крышей в определенную ночь. И другую подобную ерунду. «Вы ночевали в собственном доме в ночь на пятнадцатое ноября?» И это надо записать или кто-то должен под этим подписаться — я уже позабыла, что именно. В любом случае в тот день у них была перепись, поэтому каждый должен был рассказать, кто живет у него под крышей, и многие из присутствовавших на обеде обсуждали все это. Они говорили, что все это было нечестно и очень глупо и все они продолжают считать, что подобные переписи — вещь позорная, потому что там надо говорить, есть ли у вас дети, и про свое семейное положение, и другие подобные вещи. Надо сообщать очень много подробностей, а в этом нет ничего хорошего. Особенно в наше время. Поэтому все это их очень расстроило. То есть расстроила их не сама перепись, потому что против нее никто ничего не имел. Ну, случилось и случилось…

— Перепись может помочь, если есть точная дата ее проведения, — сказал Томми.

— Ты хочешь сказать, что сможешь получить ее данные?

— Ну конечно. Если знать нужных людей, то это, я думаю, не составит большого труда.

— И все они вспомнили Мэри Джордан, о которой много говорили. Все говорили о том, какой приятной девушкой она казалась и как все ее любили. И что они никогда бы не поверили — знаешь, как это бывает? А еще они сказали: «Ну, она же была наполовину немка, так что с ней с самого начала нужно было быть поосторожнее».

II

Таппенс поставила на стол пустую кофейную чашку и откинулась на спинку кресла.

— Что-нибудь еще? — спросил Томми.