Второй шанс для бывшего

Она колеблется, но затем собирает бумаги и уходит, одарив меня напоследок осуждающим взглядом. Дверь тихо закрывается, и Наиль откидывается на спинку кресла, складывая руки на груди.

– Хорошо, Мари, – говорит он, его голос спокоен и холоден. – Что за срочность?

Я делаю шаг вперёд, чувствуя, как дрожат руки.

– Что, чёрт возьми, происходит? Почему ты уволил всех в моём отделе, кроме меня?

Он поднимает бровь.

– Ты хотела тоже остаться без работы?

– Дело не в этом! – выпаливаю я. – Ты хоть знаешь, что теперь обо мне говорят? Что я переспала с тобой, чтобы сохранить своё место!

Его лицо не меняется, но в глазах вспыхивает что-то вроде забавы.

– И ты злишься потому, что…?

– Потому что это неправда! – кричу я, чувствуя, как голос начинает дрожать. – И из-за тебя все теперь думают, что я…

– Осторожнее, – перебивает он, его голос становится резче. – Если бы ты вчера села в мою машину, чтобы обсудить это, а не прыгнула на какого-то горячего парня, ты бы знала о кадровых изменениях.

Я моргаю, потрясённая.

– Какая вообще между этим связь?

– Я приехал, чтобы обсудить с тобой сложившуюся ситуацию.

– В одиннадцать ночи? И в итоге ты принял это решение без обсуждения? Даже не подумал, как это отразится на мне?

Он пожимает плечами, совершенно не чувствуя вины.

– Я принял решение, которое счёл лучшим для компании. Ты осталась, потому что ты хороша в своей работе, Мари. А не из-за того бреда, который распространяют уволенные обиженки.

Я смотрю на него, и злость накрывает с головой.

– Ты невыносим.

– А ты переигрываешь, – парирует он, вставая и подходя ближе. – Мне всё равно, что думают о нас. Если это беспокоит тебя, то это твоя проблема, а не моя.

На мгновение я теряю дар речи, мои кулаки сжимаются так сильно, что ногти впиваются в ладони. Затем я разворачиваюсь и выхожу из кабинета, хлопнув дверью так, что звук разносится по коридору.

Сердце бешено колотится, когда я возвращаюсь к своему столу, чувствуя на себе тяжесть взглядов коллег. Я не знаю, сколько ещё смогу это терпеть, но одно ясно: Наиль Юсупов по-прежнему самый раздражающий человек, которого я когда-либо знала.

Глава 8

Офис погрузился в зловещую тишину к тому времени, как я закончила отчет. Большинство ламп уже были выключены, привычный гул разговоров и стук клавиш сменился пустым молчанием. Все ушли пораньше, ведь они уволены, благодаря «эффективному управлению персоналом» Наиля.

Некому было отнести папку в его кабинет. Кроме меня. Я смотрела на аккуратно сложенные бумаги, обдумывая, можно ли оставить их на завтра. Но нет, Наиль попросил отчет именно сегодня. А Наиль не любит ждать.

С тяжёлым вздохом я взяла папку и направилась к его кабинету. На этот раз я постучала, рука замерла на мгновение, но затем твёрдо ударила по тяжёлой деревянной двери. Профессионализм. Отстранённость. Вот что мне нужно было сохранить.

– Входи, – раздался его голос, всё такой же мягкий и уверенный.

Я вошла, стараясь держать лицо бесстрастным, и подошла к его столу. Он сидел за ним, непринуждённо откинувшись на спинку кресла, выглядел раздражающе спокойным. Молча положила папку перед ним.

– Вот отчёт, который вы запрашивали, – произнесла я коротко.

Я повернулась, собираясь уйти, но его голос остановил меня:

– Подожди.

Моё сердце на мгновение замерло, но я скрыла это, оставаясь спиной к нему.

– Что-то ещё? – спросила я, стараясь звучать безразлично.

Когда я обернулась, он уже поднялся. Он подошёл к двери, и мягкий щелчок защёлки раздался слишком громко в этой тишине. Я повернулась к нему, чувствуя, как пульс учащается.

– Что ты делаешь? – спросила я, голос прозвучал более жалобно, чем я хотела.

Его глаза встретились с моими, тёмные и непроницаемые, но в них читалась какая-то пугающая решимость.

– Я хотел поговорить, – сказал он.

– Поговорить? – переспросила я, не веря своим ушам. – Тогда зачем запирать дверь?

Он шагнул ближе, и я инстинктивно отступила, пока не упёрлась в край его стола.

– Потому что мне нужна твоя безраздельная внимательность, – тихо произнёс он. – И я устал притворяться.

– Притворяться? – с вызовом спросила я. – Притворяться в чём?

– Что я тебя не хочу, – просто ответил он, его взгляд пронзал меня насквозь. – С той ночи на свадьбе, Мари, я не могу думать ни о ком другом. Я скучал по тебе все эти два года.

У меня перехватило дыхание, и на мгновение я не нашла, что ответить. Его близость была ошеломляющей, а признание – ещё больше. Но я не могла позволить ему видеть, как его слова влияют на меня.

– Ну, я по тебе не скучала, – сказала я, стараясь, чтобы голос не дрогнул. – Ни разу.

Он улыбнулся своей фирменной наглой улыбочкой, зная, как эта улыбка действует на меня.

– Ты ужасная лгунья, – прошептал он.

Прежде чем я смогла ответить, его рука коснулась моей талии, осторожно, но уверенно. Я застыла, разрываясь между желанием оттолкнуть его и тем неоспоримым притяжением, которое всегда было между нами. Его прикосновение прожигало ткань моей юбки, и я ненавидела своё тело за то, как оно отреагировало, как дыхание сбилось, несмотря на мои усилия.