Приоткрыв полированную дверь, в кабинет директора тракторного заглянул массивный человек и басом спросил:
— Можно, товарищ Шубов?
Директор недовольно скривил тонкие губы. Он не любил, когда к нему входили без доклада, и отбрил бы всякого заводского за такую вольность, но этот был ему незнаком, к тому же обращался по фамилии. «Может, какая шишка?» — подумал он и, смерив глазами могучую фигуру гостя, сказал, сдерживая раздражение!
— Входите! По какому делу?
Тот, не отвечая, прошел к столу, грузно сел в старое, взвизгнувшее под ним кресло, сердито сказал:
— Ну и секретарша у вас. Уж минут двадцать держит в приемной, говорит — совещание.
Директор опять поморщился, но ничего не сказал, желая вначале выяснить, что за птица к нему залетела.
Гость достал из кармана большой залоснившийся бумажник, вынул вчетверо сложенную бумагу, расправил и уже тогда протянул директору:
— Вот, взгляните! Тут написано, кто я и зачем сюда прислан.
Шубов взял бумагу небрежно, двумя пальцами, но, увидев герб, красные буквы: «Совет Народных Комиссаров СССР» и подпись Молотова, сразу как-то подобрался.
Прочтя, он более внимательно взглянул на незнакомца, на его простое, но властное лицо с прямыми бровями и крупным подбородком, слегка потянулся к нему, возвращая бумагу:
— Тут какое-то недоразумение, товарищ Махов. У нас есть главный инженер, и я им вполне доволен. Придется вам подождать, пока я свяжусь с Москвой.
— Немцы не будут ждать, товарищ Шубов, пока вы уточняете и согласовываете. Они прут и прут… Прошу выделить мне помещение, помощника и секретаря. Я должен немедленно приступить к работе.
Шубов опять недовольно скривил тонкие губы и позвонил. Вошла секретарша.
— Откройте для товарища Махова кабинет главного конструктора. Скажите, чтобы к нему явились инженер Копнов и Ольга Ивановна.
— Будет сделано, Семен Семенович. Но ведь Николай Афанасьевич может не сегодня-завтра вернуться из Крыма.
— Делайте то, что вам приказано.
— Хорошо. Пойдемте, товарищ…
Махов устало поднялся.
— Еще к вам просьба, товарищ Шубов. Прошу сегодня же отдать приказ, что я приступил к работе и что все мои распоряжения по заводу должны выполняться беспрекословно и немедленно.
— Как — ваши распоряжения? — вскочил Шубов, и клок редких рыжеватых волос на его лбу поднялся дыбом. — Пока директор тут я.
— Вот поэтому я и прошу вас отдать соответствующий приказ. И еще, — усилил голос Махов. — Прикажите, чтоб меня срочно связали с Москвой, с товарищем Парышевым. — Он повернулся к секретарше и, уступая ей дорогу, сказал: — Ну-с, ведите меня в отведенный кабинет…
— Разрешите? — послышался молодой голос.
Махов приподнял голову и, увидев стоящего у двери худенького русоволосого человека, спросил:
— Вы Копнов?
— Да. Направили к вам в помощники.
Махов внимательно посмотрел на бледное, худое лицо с серыми, спокойными, умными глазами, доверительно сказал:
— Садись, Копнов. Меня зовут Сергей Тихонович. А тебя?
— Валентин Дмитриевич.
— Давно здесь?
— С тридцать пятого, как кончил технологический в Северограде. Работаю у главного технолога.
— Значит, знаешь завод, — раздумчиво сказал Махов. — А в Северограде на Ленинском не бывал?
— Как же… Проходил практику… Да и еще мальчишкой с отцом бывал. Он работал в пушечной мастерской.
— Женат?
— Да, двое детей и теща…
— Член партии?
— Еще с института…
— Отец жив?
— Умер от ран, полученных в гражданскую. Мать нас троих одна вырастила.
— Значит, познал, почем фунт лиха?
— Довелось… Даже пороху понюхал в финскую. Был в лыжном батальоне.
— Это хорошо, что обстрелянный. Мне такой и нужен, — приветливо улыбнулся Махов, и его суровое лицо приняло выражение отеческого добродушия. — Знаешь, что будем делать?
— Очевидно, танки?
— Угадал. Я приехал с заданием правительства — подготовить завод к серийному производству. Понял, почему учинил тебе такой допрос? — Махов взглянул опять строго и, не дожидаясь ответа, продолжал: — Дело важнейшее! Даны жесткие сроки. Придется работать день и ночь.
— Я готов! Давайте задание.
— Погоди. Не горячись. Тут, брат, одного рвения мало. Предстоит многое обмозговать… Сведения об энергетических ресурсах я получил в Москве. Они обнадеживают. А вот что представляет из себя завод — знаю мало. Мы с тобой обойдем его, осмотрим, но пока мне нужен генеральный план и документация по всем цехам. Я должен знать производственные площади всех цехов и недостроенных помещений. Должен иметь перечень всех станков и механизмов и схемы их размещения.
— Эти материалы хранятся в особом сейфе. Тут надо только через директора.
— Хорошо. Я возьму сам. А вот о чертежах и всей документации по КВ прошу позаботиться тебя. В Северограде сказали, что документация вам доставлена.
— Да. Точно. Еще в прошлом году на Ленинский завод ездили три наших инженера, знакомились с производством танков. Тогда и документацию привезли.
— Они работают сейчас?
— Да. У нас в отделе. Правда, двое в отпуске в Крыму, а один, Смородин, здесь.
— Отлично. Как его зовут?
— Иван Сергеевич.
Махов записал, поднялся.
— Не знаешь, эта дверь куда ведет?