Второе пророчество

   Раскисшие, не предназначенные для подобных эскапад сапожки омерзительно хлюпали у меня на ногах, предательски подрагивающих в коленках. Еще пару часов назад я выбросила свою мокрую наголовную повязку, пришедшую в негодность от падающих с потолка капель влаги, и сейчас волглые пряди волос настырно лезли мне в глаза, надоедая почище усталости и накопившегося раздражения. Лямки рюкзака натерли плечи даже через куртку, а треклятые стринги и правда, по самое "ни хочу" врезались между ягодиц, злорадно напоминая о моей легкомысленной шутке. Обещаю, никогда и никому больше не стану рыть яму, даже в переносном смысле, ибо уже сама сыта ямами по горло, на всю оставшуюся жизнь впечатлений хватит... И на фоне всеобщего уныния один лишь диггер, непринужденно болтающий и посмеивающийся в основном не с нами, а с самим собой - выглядел по-прежнему неутомимым и целеустремленным, резво вышагивая впереди. Он подчеркнуто не обращал ни малейшего внимания на наш кислый вид, насмешливо насвистывая какой-то незатейливый мотивчик и давая нам понять, насколько мы жалки и ничтожны. Ведь выживают сильнейшие.

   - Игорек, ну сколько еще тебе повторять можно, - жалобным голоском проканючила Галка, хрипя громче загнанной ломовой клячи, - ничего тут нет, давай повернем обратно?! Умоляю!

   - Не-а! - издевательски отмахнулся диггер, маршируя четко, будто на параде. - Счастье уже близко, поверь моей интуиции.

   - Какое счастье? - не поняла отупевшая от изнеможения Галка.

   - Денежки, - мечтательно пропел наш рыжий мучитель, совершая пальцами весьма красноречивое перебирающее движение, словно шелестел воображаемыми купюрами, - баксики мои ненаглядные, зелень моя гринписовская...

   Галина обреченно разревелась в голос, душераздирающе завывая и размазывая по лицу остатки косметики.

   - Не смей унижаться перед этим выродком! - негодующе рявкнула я, прожигая спину диггера ненавидящим взглядом. - Ему неведома жалость, он не умеет плакать...

   - А вот и не правда ваша, мадам, - съязвил Игорь, так выразительно поводя лопатками, словно мой взор и впрямь причинил ему некий физический дискомфорт. - Я проронил пару слезинок во время просмотра фильма "Титаник".

   - Погибшего героя жалко стало? - с надеждой всхлипнула расчувствовавшаяся мадмуазель Ковалева.

   - Бриллиант! - цинично парировал рыжий корыстолюбец. - Уму не постижимо, как посмела та впавшая в маразм бабка утопить столь дорогой камень?!

   Я саркастично хмыкнула, на одно мгновение даже забывая о своей усталости. Может, счастье и не всегда зависит от количества денег, но наш диггер придерживался вполне обоснованного мнения - уж если плакать от несчастья, то лучше в лимузине, чем в автобусе. Короче, диалектика жизни проста: как всегда, все упирается не в наличие или отсутствие денег, а в их количество.

   - А ты не боишься загонять нас до смерти? - ехидно осведомилась я и мстительно добавила с намеком: - Стас тебя за это не похвалит...

   В ответ Игорь вздрогнул всей спиной, замедляя шаг.

   - Что, страшно стало? - издевательски подначила я.

   - Фигня, - наигранно бодро воскликнул парень, все-таки останавливаясь, - самое страшное, это когда в пятницу тринадцатого черный кот, переходя улицу, пустым ведром разбивает зеркало в витрине магазина похоронных принадлежностей!

   - Стас хоть и не кот, но морду разбить вполне способен, - откликнулась я, упирая кулаки в бока и, с нескрываемым ликованием, взирая на заметно растерявшегося диггера. - Не так ли?

   - Если бы кот..., - с дрожью в голосе протянул наш рыжий проводник, безмерно меня удивив. - Если бы...

   Уж не знаю, на какие неприятные ассоциации натолкнули его мои слова, но Игорь внезапно побелел, будто полотно и нервно сглотнул, похоже - прогоняя отнюдь не случайно подкатившую панику. Видимо, он все еще скрывал от меня нечто важное, но всю его недавнюю самоуверенность как ветром сдуло.

   - Ладно, - нехотя процедил он, отводя глаза, - устроим привал и отдохнем чуток. Вот только где? - он немного поколебался, озираясь и пытаясь отыскать сухую площадку. - Ну и гадское же место, черт его побери...

   Я мысленно согласилась со столь точным определением, ибо уже успела возненавидеть эти треклятые катакомбы сильнее всего на свете. Попав за Грань, мы пробирались узкими, невероятно запущенными коридорами, выложенными потрескавшимся от старости камнем, сырыми и вонючими до невозможности. Здесь в изобилии водились огромные серые крысы и росли слабо фосфоресцирующие грибы странной вытянутой формы. Диггер что-то неразборчиво пробубнил на счет этой оригинальной подземной флоры, подозревая, что из светящихся поганок можно сварганить дурь посильнее конопли. Кажется, он намеревался нарвать их на обратном пути. Иногда мы замечали криво начертанные кресты, украшавшие стены катакомб, и тогда я невольно вспоминала рассказ Летописца, особенно в той его части, которая касалась фанатиков-староверов, проживавших тут чуть ли не полтора века назад. Хотя возможно, в те времена эти места выглядели немного поуютнее.