Второе пророчество

   Патриотические мысли, в последнее время все чаще посещавшие честолюбивого герра Адольфа, заставили его покинуть рабочее кресло и, подойдя к дальней стене кабинета - сдвинуть неприметную декоративную панель, за коей обнаружилась дверка стального сейфа. Набрав шестизначный код, кроме него самого известный лишь беззаветно преданной делу Рейха ассистентке, штурмбанфюрер повернул ручку и открыл вместительное хранилище, помимо денег и документов скрывающее еще нечто большое, заботливо упакованное в темный пластиковый футляр с застежкой. Теша собственное самолюбие, как и любой прочий живой организм - нуждающееся в постоянной подпитке, фон Крюгер извлек пакет из сейфа и разложил тот на столе, стараясь не помять и обращаясь с ним предельно аккуратно. Вжикнула расстегнутая молния...

   Мужчина восхищенно провел ладонью по шелковистому сукну, чистейшему мериносу - без примеси всякой плебейской синтетики, глубоко вздохнув при виде охватывающей рукав ленточки с вышитым на ней девизом СС: "Честь моя зовется верность". Лацканы воротника украшали черные бархатные петлицы с двойными серебряными руническими молниями и четырьмя звездочками по углам - знак присвоенного воинского звания. В пластиковом футляре, надежно упрятанном в недра швейцарского сейфа с тройными стенками, герр карьерист хранил свой парадный мундир - сшитый из отличного темно-синего сукна.

   Темно-синее и серебряное - церемониальные цвета нынешней главной Базы, тайного оплота немецкой нации, названного Новый Швабеленд. И пусть Адольф, принадлежавший к первому поколению вывезенных из Германии немцев, а потому, родившийся в Аргентине - пока еще не удостоился чести попасть на главную Базу, он поддерживал с ней постоянную связь и сейчас находился в Вене именно по заданию АНШ - Армии Нового Швабеленда. Чванливо поглаживая безупречно пошитый китель, штурмбанфюрер ощущал - сим нехитрым действием он приобщается к мировой истории, сейчас вершимой через него и посредством его целенаправленных усилий. Порученная ему миссия имела чрезвычайную важность для всей планеты! И кто знает, каких высот он сможет достичь! А Гитлер... чтож - тот начинал с гораздо меньшего!

   Не удержавшись, фон Крюгер надел высокую офицерскую фуражку, предварительно полюбовавшись укрепленным на ней гербом, выполненным в форме свободно распахнувшего крылья имперского орла, несущего в когтях лавровый венок - в центре которого находился полярный медведь со свастикой на спине... Герр надменно хмыкнул, представив себе изумление, постигшее бы любого не посвященного, узревшего на гербе Рейха белого медведя... Белый медведь! Впрочем...

   - Тс-с-с! - мужчина приложил палец к губам, не доверяя даже стенам собственного офиса, ибо в этом изображении и крылась величайшая тайна Нового Швабеленда, состоявшая в том, что...

   В двери кабинета вежливо постучали...

   - Айн момент! - мгновенно откликнулся штурмбанфюрер, педантично запечатывая мундир обратно в пакет, убирая его на место и закрывая дверку сейфа. Он пригладил челку ладонью и невозмутимо уселся в кресло, постаравшись придать себе донельзя начальственный вид:

   - Входите, фрейлейн Ган!

   Выполненная из натурального ореха створка медленно растворилась.

   Шагнувшая на порог женщина обладала весьма неординарной внешностью, не только ничуть не уступающей тщательно продуманному облику своего босса, а наоборот - выгодно с ней контрастирующей, в чем кстати, не было ничего удивительного. Как это известно всем - противоположности притягиваются. Чистокровная австриячка, фрейлейн Ган звалась непритязательным именем Марча, на первый взгляд - избитым до банальности. Но так обстояло лишь именно на первый взгляд. Благодаря свому высокому росту, Марча возвышалась над герром Крюгером на целых два ладони и изначально производила впечатление дамы до крайности ленивой и даже сонной. День-деньской посиживая за установленным в приемной компьютером, белобрысая австриячка медлительно тыкала пальцем в кнопки клавиатуры или же, почти не поднимая припухших век - окаймленных светлыми, какими-то телячьими ресницами, тягуче отвечала по телефону. Она оказалась далеко не самым образцовым секретарем, но штурмбанфюрер ценил свою ассистентку за совсем другие качества - редкостные, а возможно - и уникальные. Он отлично понимал: женщины, подобные Марче Ган, похожи на бесценные произведения искусства - ибо они существуют в единственном экземпляре и ценятся на вес золота.