Вторая жизнь

Прошел час, бутылка шампанского опустела. Из списанного магнитофона «Яуза» доносилась негромкая музыка. Мы в комнате танцевали босиком медленный танец. Лена в одной комбинации, я в одних трениках, поэтому шторы на окнах были наглухо закрыты. Периодически мы целовались и прижимались друг к другу. Она уже не просила выключить свет, как делала это, когда я еще за столом начал расстегивать ее кофточку.

– Саша, – обратилась она ко мне, когда закончилась музыка и мы плюхнулись на диван. – Ты, наверно, презираешь меня?

– За что? – спросил я.

Она замялась.

– Ну, мы с тобой делаем ужасные вещи, я, наверно, не должна была соглашаться на них. Мне так стыдно, просто кошмар.

– Перестань говорить глупости, – тихо сказал я, закрывая ей рот поцелуем. – Мы ничего плохого не делаем и ни перед кем не должны отчитываться за наши поступки.

– Ты странный, совершенно не похож на своих сверстников, – сказала девушка, – я рядом с тобой чувствую себя маленькой девочкой, хотя старше на год. Почему так происходит? И еще, я знаю, ты меня не любишь.

– Почему?

– Потому что ты делаешь в постели все, чтобы мне было хорошо, но я до сих пор остаюсь девушкой. Значит, ты считаешь невозможным связать со мной свою жизнь.

Слова Лены прозвучали холодным душем. Она ведь была права. Мне совсем не хотелось брать на себя какие-либо обязательства.

На миг я разозлился.

«Ну что тут будешь делать, думал, что делаю доброе дело, а оно мне боком вылезло. Женскую логику мужчинам не понять. Но доказывать таким образом свою любовь сегодня все равно не буду», – думал я.

– Лена, солнышко мое, ты не права. Ты прекрасно понимаешь, что сейчас мы не можем быть вместе. Тебе надо учиться, меня в следующем году заберут в армию. Жизнь сложная штука, всякое может случиться за это время. Давай не будем спешить. Время все расставит по местам, – уговаривал я свою студентку.

Говоря эти слова, мысленно смеялся над собой.

«До чего же ты, Саня, дошел, для своей девушки роль мамы выполняешь, уговариваешь не торопиться, вместо того чтобы заняться настоящим мужицким делом. Тебе ведь все давно разрешили. Но вот дети сейчас совершенно были бы некстати».

Закончив свои проникновенные речи, я опустил с плеч Лены тонкие бретельки комбинации и принялся целовать ее грудь.

К сожалению, время шло неумолимо. Лене нужно было идти домой, собственно, как и мне. Она хотела помочь в уборке остатков пиршества, но я убедил девушку, что завтра загляну сюда и сам все сделаю.

Улица встретила нас все той же непогодой. На нашу удачу, почти сразу навстречу выехало такси с манящим зеленым огоньком. Усевшись на заднее сиденье, я сказал водителю адрес и обнял спутницу.

Водитель глянул на нас в зеркало, ухмыльнулся, включил счетчик и нажал на газ.

Ехать было всего ничего. Когда машина остановилась, я попросил водителя подождать и хотел положить на сиденье часы как залог возвращения.

На этот жест шофер сморщился и сказал:

– Иди, а то девица сейчас убежит. Подожду, сколько нужно. И часы забери, знаю я вас обоих.

В подъезде мы в последний раз поцеловались, и Лена торопливо застучала каблучками вверх по ступенькам. Я же вернулся в такси и назвал следующий адрес.

– Что-то рановато сегодня с работы, – как бы между делом произнес водитель.

– Да нет, у нас сегодня выходной, в кино просто ходили, – сообщил я.

– Понятно, – сообщил собеседник. – Значит, отбил девку у Таракана?

В ответ я промолчал, только пожал плечами.

«Вот же городишко, – раздраженно пролетела мысль. – Куда ни сунься, все тебя знают».

«А чего злишься? Сам ведь этого хотел», – моментально пришел в голову ответ на эту мысль.

Видимо, водитель понял мое нежелание говорить на эту тему, поэтому перешел на рассказ о трудностях таксерской работы.

Когда мы подъехали к нашему дому, на счетчике натикало рупь девяносто. Я широким жестом выложил на сиденье трешку и вышел из машины.

– Эй, Сашок, погоди, – остановил меня шофер. – Говорят, Таракан все еще хочет с тобой поквитаться. Ты бы осторожней по городу вечерами бродил.

– Спасибо за предупреждение, – поблагодарил я и зашел в подъезд.

– Ну и где ты весь день болтался? – такими словами встретила меня маман. – Какая нужда по улицам по такой слякоти бродить. Тебе девчонку свою не жалко?

– Ну, мама, мы в кино ходили на «Мужчину и женщину», потом у Лены дома были, Агафья Тихоновна нас обедом кормила.

Мама тяжело вздохнула.

– Саша, когда ты у меня повзрослеешь. Разве можно целый день в гостях сидеть у пожилого человека. Ей что, больше делать нечего, как недоросля развлекать? Юра, ну скажи хоть ты ему, что нельзя быть таким эгоистом, – повернулась она к отцу, безучастно слушавшему наш разговор.

Батя мечтательно вздохнул и сказал:

– Знаешь, Марина, я тут не удержался и как-то зашел в шашлычную.

– И что?

– У нашего сына губа далеко не дура, – сообщил папахен и снова мечтательно вздохнул.

– Не поняла, – нахмурилась мама.

– Чего же тут не понять, – сказал отец. – Софи Лорен рядом с этой девчонкой делать нечего. Оказывается, мы своего сына совсем не знаем. Все за мальчишку держим. А он у нас орел!

– Это как понимать? – начала маман строить из себя дурочку.