Вторая жизнь

Доминак рассмеялся: разве будет Нибиш судиться с Гуго, сам Джордон Нибиш! И прокурор не будет вмешиваться... Но тут же убрал усмешку с широкого лица и мрачно заговорил о том, какие неприятности, горести, несчастья повлекли за собой опыты Галактионова для самого автора, для Доминака, Зильтон, Нибиша...

- Не лучше ли избавиться от всего этого? - спросил Доминак.

- От чего избавиться? - не понял вопроса Даниил Романович.

- От всех этих несчастий и... от вашего открытия, оно противоестественно, вы сами видите...

Все стало ясно. "Надежные покровители, Нибиш, избавиться от научного открытия... Так, так".

- Значит, вы пришли не от полиции, а от Нибиша? - грубовато, в упор спросил Галактионов. - С этого бы и начали, господин профессор.

Багровые пятна разливом пошли по лицу Доминака - от обиды и стыда. Слова "господин профессор" больно напомнили ему о том, какую унизительную роль согласился он принять на себя. Галактионов понимает все, и лучше было говорить напрямик.

- Надо вам поговорить с Нибишем. Я знаю ваши принципиальные взгляды, но... советую.

- Какого же характера будет разговор?

- Вероятно, чисто делового, не научного. Нибиш заинтересован приобрести ваше открытие. Вы можете продать и очень выгодно. Институт не имеет претензий - ваши опыты не значатся в плане, следовательно, вы - хозяин. Деловая сторона меня совершенно не интересует, об этом вы поговорите сами. Не интересует меня ваше открытие и с научной точки зрения. Избавьтесь от него. Это будет лучше и для института, и для вас.

- Открытие? Но не я открыл лучи. Я только применил их.

- Вы продайте то, что ваше, - улыбнулся Доминак, полагая, что дело идет на лад: машина без мотора не продается, и без лекарства не лечат больного. Лишь бы согласился Галактионов в принципе, а там - за одним секретом последует и другой...

- Но ведь Нибишу хочется иметь мои, мое... - Даниил Романович не знал как и выразиться, настолько непривычным был разговор, - не для того, чтобы похоронить его?

- Это меня не интересует, - махнул рукой Доминак и отвернулся. - Иногда покупают изобретения, чтобы не дать им хода. Для вас, для меня и всего института лучше похоронить все, чем дать возможность разразиться новому скандалу.

- Но я ни в чем не виноват. Все это выдумки, нелепость.

- Трудно будет доказывать, когда затрубят все газеты, кинул искоса угрожающий взгляд Доминак. - Советую вам обдумать, взвесить и решиться... Но не теряйте времени. Корреспонденты изнывают от безделья: вы видите, какая скука в газетах. Им только подай... Вот так, господин Галактионов, решите - сразу же позвоните мне. Я передам Нибишу.

Доминак встал и взялся за шляпу.

- Хорошо, - сказал Галактионов, думая о том, как избежать назревающего скандала, может ли в чем-нибудь помочь Латов, как отнесется к новому потоку клеветы Мартинсон?

Долго он сидел у стола. Неужели Доминак говорил все это серьезно?

Даниил Романович взглянул в окно. Наступал вечер. Над крышами домов, на темно-синем небе в огневой пляске букв развернулась световая реклама: "Новое патентованное средство, одобренное медициной. Применение гарантирует верность..."

СЕРДЦЕ ЧЕЛОВЕКА ОБНАЖЕНО

Утром приехал Макс. Он показался только на секунду, торопливо сказал что-то о Юв, о страшной вести и исчез за дверью.

Даниил Романович понял: страшная опасность грозит отцу Юв. Теперь Макс не покажется до тех пор, пока не выручат его, - человек он решительный и зря минуты терять не будет.

Это заставило Галактионова по-новому задуматься над грозящей ему опасностью. "Мне тоже нельзя терять времени, надо действовать решительнее, драться и отстаивать свою честь во всем, даже в мелочах. - Заложив руки в карманы, он ходил по комнате от двери к окну. - Доминак не постеснялся прийти ко мне с паскудным предложением - продать честь свою. Надо повидать Мартинсона, рассказать обо всем и попросить помощи. Он поддерживает меня как ученого, поддержит и как человека. Верно сказал Макс: друзей не ждут, их надо искать.

Вспомнился разговор с Латовым. Лавр Афанасьевич был прав, высказав опасение, что аппарат Даниила Романовича и секрет его опытов станут приманкой для бизнесменов. Надо будет поставить в известность Латова о замысле Нибиша. Нужно поговорить с Мартинсоном и Шельбой...

Рассуждения его шли привычным путем: люди, с которыми он работал, должны прежде всего сказать свое слово о его виновности или невиновности, поддержать, и в первую очередь Мартинсон, на которого можно было надеяться.

Мартинсона в институте не оказалось: ему нездоровилось, и он работал дома. Даниил Романович позвонил ему. Старик сказал, что будет рад видеть своего коллегу.

Галактионов пошел пешком, надо было обдумать разговор. Удобно ли втягивать почтенного старца с мировым именем в эту неприятную историю?

Мысли потекли спокойнее.

Да, он приехал сюда не для того, чтобы преподавать свои взгляды, навязывать свои мысли, учить своим методам работы. Но ему не дают работать так, как он хочет! Требуют отказаться от своих взглядов, а результаты работы хотят забрать и эксплуатировать.