Вторая попытка (ЛП)

Муж и жена сели за стол. Дж.Р. отправил в рот первый кусок жаркого; Сью-Эллен с тревогой наблюдала за ним и наконец осмелилась спросить:

— Ну как?

— Знаешь, отлично! — расплывшись в улыбке, ответил он. — А что это такое?

— Steak Au Poivre, — пояснила Сью-Эллен. — Стейк, запеченный в коньяке. Французское блюдо, первое, которое я научилась готовить. Но очень давно не пробовала, так что не знала, что получится.

С кулинарии разговор перешел к другой безопасной теме — Джону Россу. Сью-Эллен почти физически чувствовала, как расслабляется муж, и не торопилась переходить к главному. Только когда он почти покончил с ужином, она спросила:

— Что слышно о Кристин?

Дж.Р. едва не подавился стейком. Однако быстро овладел собой и поднял на нее недоуменный взгляд — воплощенная невинность! Но Сью-Эллен наклонилась вперед, облокотившись о стол, и продолжала:

— Не надо, Дж.Р. Я в курсе, что ты разыскиваешь ее через детективное бюро. И ты прекрасно знаешь, что я это знаю. Так что с ней?

Дж.Р. нахмурился. Такая прямота была совсем не в его духе — и, как ему до сих пор казалось, не в духе Сью-Эллен. Не понимая, куда она клонит, он промокнул губы салфеткой и осторожно ответил:

— Максуин считает, что она где-то в районе Лас-Вегаса. Ищет ее там, но пока не нашел.

Сью-Эллен понимающе кивнула: она знала, что ее сестра способна на многое — в том числе и уходить от слежки.

— Ничего, — добавил Дж.Р., — когда родится ребенок, скрываться ей станет труднее.

— А что будет, когда он родится? — тихо спросила Сью-Эллен. — Ты позволишь растить своего ребенка Бог знает где и Бог знает как? Готов всю оставшуюся жизнь сидеть и ждать дурных вестей?

— А что мне остается? — угрюмо ответил он.

О том, чтобы забрать ребенка у Кристин и привезти в Саутфорк, Дж.Р. и мечтать не мог. Помимо понятной реакции Сью-Эллен, есть еще отец — и не нужно быть пророком, чтобы предсказать, как Джок Юинг встретит внебрачного внука.

Было и еще одно соображение, не позволявшее Дж.Р. действовать грубой силой. Откровенно говоря, он не был уверен, что отец ребенка — именно он. Но не сомневался в другом. Работая на него, Кристин узнала немало его секретов, сама участвовала кое в каких грязных делишках — и, если он начнет ей угрожать или давить, немедленно пустит свои знания в ход… Нет, это слишком большой риск. Проще откупаться от нее ежемесячными платежами.

— Значит, ты не собираешься отобрать у нее ребенка, а ее саму отправить в тюрьму за попытку убийства? — прищурившись, спросила Сью-Эллен.

— Нет, — покачал головой он.

— Но почему? Ведь именно это она едва не проделала со мной!

Кошмарные воспоминания нахлынули на Сью-Эллен — воспоминания о ночах в тюрьме, о страшных обвинениях, которые она даже не могла опровергнуть; и она ощутила, что спокойствие ее тает на глазах.

— Она меня подставила! — продолжала Сью-Эллен, не сводя глаз с мужа; губы ее дрожали. — И ты оказался с ней заодно! Когда меня бросили в тюрьму — ты не сказал ни слова, не заступился за меня! Как ты мог? Как мог так усомниться во мне?

— Усомниться? Да ты разве только сама не призналась, что в меня стреляла! — рявкнул Дж.Р., бросив салфетку на стол.

Ни за что не признался бы он — ни жене, ни даже себе — что молчание его в те трагические дни объяснялось иначе. Как ни злился он на жену, в глубине души никогда не верил, что она способна его убить. Дело было в другом. Снова страх разочаровать отца. Джок не сомневался: стреляла Сью-Эллен — и должна понести суровое наказание. Что стало бы с Дж.Р., решись он защищать жену перед отцом? Этого он не знал… и так и не осмелился проверить.

— Послушай, милая, — торопливо заговорил он, овладев собой, — все это давно позади, и…

Сью-Эллен глубоко вздохнула, собираясь с мыслями.

— Ты ждешь от меня прощения, Дж.Р. А сам — сам готов меня простить? Я простила тебе все — клянусь, все! И те измены, что ты скрывал от меня, и те, что не скрывал. И равнодушие, и пренебрежение. И то, как грубо ты растоптал мою мечту усыновить ребенка. И как отправил меня, беременную, в психиатрическую больницу. Обо всем этом ужасе с Кристин я даже не говорю! — Она отбросила волосы с лица; огромные карие глаза ее потемнели от нахлынувших чувств, став почти черными. — Я старалась тебя понять. Прощала снова и снова. А ты? Когда ты узнал о моей связи с Клиффом Барнсом — простил ли меня? Когда думал, что это я в тебя стреляла — потрудился хотя бы выслушать?

Она умолкла, переводя дух, и подняла глаза на мужа. По лицу его было ясно: ее слова попали в цель.

Сью-Эллен набрала воздуху в грудь. Сейчас она скажет то, чего никогда прежде ему не говорила.

Страх мужа открыть свои истинные мотивы, оказаться слишком понятным, слишком «прозрачным» был хорошо ей известен. Открытость была для Дж.Р. Юинга сродни слабости — и, догадываясь об этом, Сью-Эллен держала свои соображения о его характере при себе. Но теперь не время молчать. Она решила быть честной — значит, пора быть честной до конца. Даже если это причинит ему боль, даже если вызовет непредсказуемую реакцию.