Встревоженные тугаи

– Да ты что?! Плохи дела… Все равно, ехать нужно. Дорогой расскажешь. Нам пока нервничать рано. Эту носку брать Мергену. Пусть узнает обо всем у пограничников. Он же дружит с ними, А к следующей носке мы вернемся. Так я думаю. Во всяком случае, один из нас обязан обязательно вернуться.

– Но Мерген, узнав о стрельбе, уехал, будто стая волков за ним погналась.

– Да как он посмел?! И зачем ты ему рассказал? Влип бы он, мы же – в сторонке. Теперь – не знаю. Давай-ка все по порядку…

Слушал ветврач племянника внимательно, хотя обо всем уже знал от Мергена, который успел добраться до города – оттуда позвонили в совхоз и не попросили, а приказали ветврачу, что ему необходимо предпринять. Очень не хотелось исполнять страшное поручение, но ему пригрозили, что неисполнение повлечет за собой один исход – смерть. И как спустить племянника в пропасть, тоже надоумили.

– Очень нехорошую весть ты привез, – дослушав племянника, вздохнул грустно ветврач. – Очень. Придется извещать боссов. А от них за такую весть не услышишь доброго слова… Решат, возможно, временно прекратить переброску товара. Ну да это их головная боль, не наша. Давай перекусим. Останавливайся.

Не обратил внимания племянник, что дядя его, разлив кофе по кружкам, отхлебнул всего лишь глоточек; он охотно жевал бутерброды с бараньим мясом и толковал о предстоящем слете старших чабанов, предсказывая победу своему племяннику.

– Тебя, как самого молодого, обязательно отметят. Если не первым призом, то вторым – это уж точно!

Выбрав момент, когда племянник отошел в сторонку справить малую нужду, ветврач выплеснул кофе в траву, а затем сделал вид, что допивает напиток до дна. Собрав остатки трапезы в кошелку и уместив в нее же термос, предложил:

– Давай я поведу. Ты давно за рулем. Устал.

– Давай.

Минут через пять племянник заснул мертвецким сном, и ветврач пробормотал, не таясь:

– Так будет лучше. Может, и не проснешься вовсе…

Километров двадцать проехали, и ветврач снизил скорость. Ему предстояло свернуть на гравийный отвилок, ведущий к заброшенной шахте. Она километрах в десяти от основной дороги, и, как ему сказали, отвилок вполне пригоден для «жигулей».

«На “Ниве” уж точно доберусь».

Там предстояло ему сбросить племянника в шахту, самому же дождаться Мергена, который на время укроет его так, что никакая милиция не сможет найти, если даже очень захочет.

Указателя перед отвилком не было, ибо шахта заброшена, и делать на гравийном проселке нечего никому, кроме редких грибников, но ветврач помнил, где находится поворот, потому что не первый раз проезжал по этой дороге, однако сейчас совсем сбросил скорость, опасаясь проскочить мимо.

Небо посерело. Можно выключить фары и сбросить скорость до сорока. Вот-вот должен быть поворот.

И все же, как ни старался, ветврач проскочил отвилок. Пришлось включать задний ход, ругая себя: «Не путь впереди! Нехорошее предзнаменование… Ну да ничего. Что может помешать выполнить приказ? Грибникам еще очень рано, а племянничек вон как дрыхнет. Пушкой не разбудишь еще часов пять-шесть».

Зашуршали колеса по гравию. Теперь не разбежишься. Добрые полчаса ехать, не меньше. Совсем станет светло. Но какое это имеет значение, коли никого у шахты не будет? Глухое место. Как ночью, так и днем. Так ему сказали, предупредив между тем, что если увидит машину грибников, то сам должен будет решить, как поступить дальше. Если машина пустая, сбросить по-быстрому, если же нет, уехать и упрятать племянника в тайге, где сам определит.

Но что это? Вроде бы следы. Не колес, а людские. Не хватало еще свидетелей! Остановив машину, вылез. Нет. Показалось. У страха глаза велики.

Вот наконец и шахта. Позади ее гора, поросшая уже не только травой, но и багульником. Багульник же и по обе стороны дороги. Буквально подступает к ней. Высокий, густой.

Приблизился осторожно к шахтному зеву – застлан он досками. Похоже, едва-едва держатся, чтобы не рассыпаться от тлена. Стукнул по одной из них каблуком – труха. Пробил нужной величины дыру и вернулся к машине, чтобы выволочь из нее своего любимого племянника. И только, открыв дверцу, намерился приловчиться поудобней тащить спящего, как удар по голове свалил его с ног. Это один из «качков», взявшийся невесть откуда, врезал ему кастетом по затылку.

– Давай!

Выскользнул из багульника с противоположной стороны дороги, еще один «качок», вдвоем усадили они безжизненного ветврача на сиденье водителя и, захлопнув дверцы, потолкали машину к шахте.

Затормозилась она перед бугристой кромкой у шахтного зева.

– Раз-два – взяли! Еще раз – взяли!

С трудом, но перевалили передние колеса через гравийный вал, еще немного усилий, и затрещали доски под тяжестью «Нивы». Чуток еще, и полетела она с грохотом вниз.

И тут, словно ниоткуда, вырос перед «качками» Мерген.

– Где ветврач?!

– Там, – указал жестом один из «качков».

– Почему?! Я не велел трогать ветврача!

– Аглай велел.

– Первая часть приказа исполнена отменно, – довольно проговорил второй «качок» и тут же прикусил язык. И мгновенно эта недоговоренность насторожила Мартена: «Что?! И меня туда же хотят?»