Встретимся в раю

Милла качает головой. Она принимает сидячее положение, вылезает из кровати и подходит к окну.

– Посмотри на эти огни, – шепчет она, рассматривая город внизу. – Как красиво. – Она улыбается. – Тебе не кажется?

Я встаю и иду к ней.

– Милла. – Я аккуратно кладу руки ей на плечи. – Мы вдвоем, я не думаю, что…

– И вообще, ты ошибаешься. Я не такая, как ты, я себя не обманываю так, как ты. – Наконец она оборачивается. – Я даже рада.

– Рада?

– Возможно завтра мы увидим того, кто забрал Оливию. – Она слегка склоняется ко мне, но наши тела не касаются друг друга. – Что бы там ни случилось в этой тюрьме, я заберу Оливию с собой, когда мы уедем оттуда. Она больше не будет принадлежать ему, потому что я намереваюсь увезти ее домой. Я живу с этой мыслью с тех пор, как уехал Роберт. Я должна вернуть свое.

– Роберт не уехал, – шепчу я. – Его убили.

Милла отворачивается. Она прислоняется спиной ко мне, а ее взгляд блуждает по реке и большим снежинкам, принимающим цвет выхлопных газов, сталкиваясь друг с другом и падая вниз талой водой. Серость, желтые и пурпурные огни из окон, уличные фонари и неоновые вывески наводят меня на мысль о научно-популярных фильмах с бездушными гуманоидами, живущими в искусственном мире, который больше не вызывает никаких эмоций. И мы станем такими же, если я позволю себе продолжить. Милле нужно кого-то полюбить, пока и для нее не станет слишком поздно.

Глава 54

Земля давит на нас со всех сторон. Меня сильно прижимает к Сив, но лицо погружено в ее куртку, что позволяет мне дышать. Тело Сив такое же холодное, как и земля вокруг нас.

Я держу рот закрытым и дышу носом. Я знаю, что осталось недолго и воздух вот-вот закончится. И все-таки не сдаюсь. Что-то внутри меня кричит, будто эта тьма – ничто по сравнению с той, что я увидела в твоих глазах в тот день, когда они забрали меня от тебя. Что-то во мне настаивает, что холод, пронизывающий лицо, шею и руки, не сравнится с тем, который я почувствовала, когда они вывели меня из нашего дома. Что-то утверждает – боль и горечь, стучащие у меня в груди сейчас, – всего лишь бледные копии той боли, что уничтожила все внутри меня, когда я села на заднее сиденье машины и уехала от тебя.

Мама, это ты говоришь со мной?

Глава 55

Первое, что мы слышим, когда приближаемся, – лай собак. Надрывные звуки, отражающиеся от домов за воротами. На ярко-голубом небе темнеют, нависая над лесом, облака. «Черный дельфин» – одна из старейших тюрем России, построенная для пожизненно осужденных еще в XVIII веке. Свое название колония получила по сооруженному в ее дворе фонтану со скульптурой, изображающей черного дельфина, которую мы едва можем различить сквозь главные ворота. Все здания в зоне выглядят как одинакового цвета кирпичи, окруженные колючей проволокой.

– Михаилу Никову, – начинаю я, пока мы на заднем сиденье микроавтобуса ждем, когда нас выпустят, – пятьдесят семь лет, работал сварщиком, пока не потерял работу в начале двухтысячных. Родом из Петергофа, это южный берег Финского залива, недалеко от Санкт-Петербурга. Арестован в октябре прошлого года. Осужден за убийство четырех женщин и двоих мужчин. Я нетерпеливо смотрю на охранника, остановившегося чтобы поговорить с дежурным у ворот. – Все в окрестностях Санкт-Петербурга.

– Думаешь, он захочет говорить с нами? – спрашивает Милла. Кожа на ее лице опять застыла, скрывая чувства под ними. Только когда мы вдвоем, совсем одни, маска спадает.

– Да, – отвечаю я. – В таких местах народ обычно разговорчивый. К тому же тем, кто сидит здесь, терять уже нечего. Они знают, что никогда не выйдут из «Черного дельфина».

Когда дежурный наконец открывает ворота, нас ведут через открытую площадку к зданию администрации в центре зоны. Внутри ждет мужчина с густыми черными волосами, одетый в камуфляжную форму. Он представляется начальником охраны.

– Не трогайте собак, – инструктирует он нас по-английски. – Не прикасайтесь к заключенному. Не заходите за зеленую линию на полу, когда идете по коридорам. Не разговаривайте ни с кем, кроме того, к кому вы пришли. И помните, – повторяет он еще раз. – Не трогайте собак.