Встретимся в полночь

Как и ожидалось, Джозеф устроил мне разнос, когда я вернулась в свой номер в отеле Гонконга.

– Ты хоть представляешь, через что заставила нас пройти? – его крик разносился по гостиничному номеру. Джи Йон заткнула уши, выражение ее лица было на удивление безразличным, несмотря на то, что Джозеф никогда раньше не кричал.

– Я прошу прощения, – мой голос был едва слышным шепотом.

Джи Йон посмотрела на меня озабоченно.

– Ты в порядке? Что-нибудь случилось?

Она никогда раньше не суетилась надо мной так, и я прикусила губу, чтобы сдержать слезы. Мне уже так надоело плакать. Я покачала головой.

– Я в порядке.

– Конечно, она в порядке! – взревел Джозеф. – Она развлеклась. С парнем. За несколько часов до проклятого шоу «Later Tonight»!

Парень. Я не хотела думать об этом парне. Никогда больше.

Я получила строгий выговор от Джозефа с угрозами развенчать меня как звезду и приставить ко мне больше охраны.

Когда позже я наконец забралась в постель, каждая молекула моего тела чувствовала себя подавленной. Откровения и открытия прошедшего дня были запятнаны чем-то постыдным и жалким. Я приняла свои лекарства и заснула через несколько минут, а на следующий день ни свет ни заря меня разбудили на рейс.

Обещанная Джозефом дополнительная охрана появилась, когда я вышла в Лос-Анджелесе. Я натянула бейсболку посильнее, но это было бесполезно. В чем ее смысл? Чтобы меня не фотографировали? Все и так знали, что это я.

Мое раздражение усиливалось с каждым шагом. Сначала я сняла солнцезащитные очки. Толпа взревела криками, когда я повесила их на ворот футболки.

Рен бросил на меня взгляд, но ничего не сказал.

Затем я замедлила шаг, уделяя время тому, чтобы помахать фанатам. Они стояли за ограждениями, держа плакаты с моим именем. В моих концертных футболках. Орущие.

Я остановилась как вкопанная, и Рен налетел на меня.

– Что не так? – спросил он.

– Ничего, – ответила я. – Дай мне пару секунд. – Прежде чем он успел ответить, я шагнула к фанатам, вызвав еще одну волну криков. Я потянулась дать «пять» протянутым рукам, ударяла кулаком о кулак, касалась кончиков пальцев. Каждое прикосновение и связь придавали мне сил. Врывались в мое существо. Ты сделала это. Ты создала это. Ты управляешь этим.

Когда мы, наконец, добрались до ворот, молодая латиноамериканка вырвалась из-за ограждений, ее конский хвост развевался за спиной, когда она бежала ко мне. Рен тут же поймал ее, едва не подбросив в воздух.

– Лаки! – воскликнула она, карие глаза были широко распахнуты, руки тянулись ко мне, пока ее удерживал мужчина-великан. – Я люблю тебя!

Я остановилась. И посмотрела на неё. По-настоящему посмотрела. В моем Instagram было столько комментов от девушек вроде нее.

«Я люблю тебя»!

«Зафолловь меня!»

«ТЫ МЕНЯ ВИДИШЬ?»

Вначале я изо всех сил пыталась лайкнуть каждый коммент, ответить на какие-то вопросы. Но теперь Джи Йон управляла моими социальными сетями, и она безжалостно блокировала подписчиков и удаляла комментарии.

Я посмотрела на Рена и дала ему знак отпустить ее. Он послушался. Но все равно сильно нахмурился. От удивления девушка застыла на месте.

– Я тебя вижу, – сказала я, потянувшись и обняв ее. – Хочешь фото?

Она кивнула, не в силах говорить. Её руки тряслись так, что она не могла переключить камеру телефона на селфи.

– Хочешь, я это сделаю? – спросила я. Она снова кивнула, трясущимися пальцами передавая телефон мне. Я направила его так, чтобы мы обе были в кадре. – Скажи: «кимчи», – со смехом сказала я. У нее вырвался смешок, и я тут же сделала снимок, в момент, когда она улыбалась.

Когда я вернула ей телефон, она начала плакать.

– Спасибо… спасибо, – сумела сказать она.

Сколько я видела плачущих фанатов в первых рядах на своих концертах, но проходила мимо них? Я стала так равнодушна к этому. Стала равнодушна к абсолютному обожанию, заставлявшему людей плакать.

Я улыбнулась ей, мои губы дрогнули, когда я позволила себе почувствовать ее эмоции. Давным-давно я пела эти песни для нее.

– Как тебя зовут?

Ее глаза распахнулись, тушь поплыла.

– Этта.

– Не за что, Этта, – сказала я, легонько сжав ее плечо. Люди притихли на все это время, и толпа вновь заревела, едва я пошла дальше.

– Рен, – сказала я.

Он смотрел лишь на дорогу впереди.

– Да?

– Я бы хотела иметь немного больше времени, когда мы приземлимся в аэропорту в следующий раз. Я бы хотела пообщаться с фанатами.

Я ожидала какого-то протеста, но он пожал плечами.

– Меня это устраивает. Мне платят по часам.

Я ухмыльнулась и надела солнцезащитные очки, когда мы вышли на солнце Лос-Анджелеса.

Я была дома.

* * *

Я почувствовала себя поистине дома, когда мы встали в пробке на четыреста пятой автостраде. Прошло три года с тех пор, как я была тут в последний раз, и я пыталась насладиться каждой секундой. Даже пробкой.