Всюду жизнь

Мать переменилась за последние годы. Ей сорок восемь, а выглядит старухой. Как же ты можешь оставить в таком положении мать и уехать в Крым, чтобы развлекаться там с праздной девушкой!

— Вот тебе семьдесят рублей. Лето буду здесь на стройке работать. Год мне осталось учиться. Потом всем нам легче будет.

— И не выдумывай! Без твоих денег проживем! — отказывалась мать, но Федор молча взял из ее рук кошелек, вложил в него деньги и вернул матери, которая продолжала: — Люба — плохо ли хорошо — с мужем живет. Ты бы Алексея к себе пристроил работать. Вымахал до потолка, а ума все нет. Связался на лесоучастке с дружками-шалопутами.

Договорились, что завтра-послезавтра Федор поедет в Улянтах, оттуда заберет с собой на стройку Алексея. По выходным будет приезжать к отцу.

А теперь им надо поужинать. Он привез кое-что из Москвы. Больше всего мать обрадовалась чаю и лимонам. Она очень любила чай с лимоном.

Взволнованная и осчастливленная приездом сына, Надежда улыбнулась, улыбнулась свободно и раскованно, и повлажневшие глаза ее заблестели молодо и просветленно.

2

Федор сошел с баркаса в Улянтахе один. Он постоял на причале, пока снова не затарахтел мотор, и баркас, прочертив по красной от закатного солнца воде плавную сверкающую дугу, вырвался на середину реки и помчался вверх по течению. Стрекот мотора затихал вдали. Волна от баркаса докатилась до берега и закачала две лодки, привязанные к мосткам.

По отлогому каменистому берегу мимо опрокинутых вверх просмоленными днищами рассохшихся лодок, похожих на черных уснувших коров, и закопченных бань Федор медленно пошел в поселок.

Вот и первые сосны. Тесной семьей стоят они на берегу, сколько Федор помнит себя, и, кажется, не изменились за все годы его жизни. Да и что значит время жизни человеческой для этих могучих гигантов? Они первыми встречают приезжающих в Улянтах и последними провожают тех, кто покидает его.

Он остановился подле сосен. Мерно и плавно помахивая ветвями, тихо и невнятно, будто в забытьи, шумели вершины.

И снова всплыли в памяти строки:

…На месте том,
Где в гору подымается дорога,
Изрытая дождями, три сосны
Стоят — одна поодаль, две другие
Друг к дружке близко, — здесь, когда их мимо
Я проезжал верхом при свете лунном,
Знакомым шумом шорох их вершин
Меня приветствовал…

Поразительное, самое гениальное стихотворение Пушкина! У Федора мурашки побежали по коже оттого, что он соприкоснулся с вечным и бессмертным.

На пологом взгорке кучка приземистых темных изб прижалась к встающей позади огромной молчаливой стене тайги.

Кажется, здесь ничего не переменилось с времен детства Федора, жизнь идет так же неспешно, лениво.

На лавке у ворот дымят табаком старики, наблюдая, как четверо лесорубов яростно стучат костяшками домино. Среди них Илья, друг его ребячьих лет. Дальше группа женщин, усевшись вокруг стола в палисаднике, играет в лото. Грудастая краснощекая Глафира Безденежных достает из мешочка бочонки и весело выкликает:

— Чертова дюжина! Кочережки! Двадцать семь! Дедушка!

Федор всех помнит, приветствует, но многие не узнают его и удивленно провожают взглядом чужого городского франта.

От вечернего солнца старые оконные стекла родной избы играют желто-фиолетовыми радужными разводами, как расплывшийся в луже керосин. Руки его дрожали, когда он открывал перекосившуюся, пропахавшую в земле глубокую борозду калитку. Его никто не встретил. Собачья будка была пустая, Шайтан давно подох от старости. В сенях стоял знакомый запах дегтя и конского пота от сбруи, когда-то хранившейся здесь.

Сестры и братья за столом ужинали.

Какой же поднялся радостный гвалт, когда он вошел! Все повскакивали с мест, восхищенно разглядывали его самого, его костюм, рубашку, штиблеты, портфель, наперебой расспрашивали и рассказывали, хотели, чтобы он немедленно разрешил все их споры и затруднения; в их представлении он был чем-то вроде спустившегося с неба инопланетного существа, обладающего чудодейственной силой и могущего все совершить.

Наконец Люба утихомирила всех и усадила за стол.

Вот все они и собрались, дети одной матери и двух отцов.

Старшая сестра Люба. Ей двадцать пять лет. Она рано вышла замуж за моториста в Усть-Ковду. Муж попался смирный, работящий, и Федор замечает, что сестра переменилась: стала спокойнее, увереннее. Да жаль, что такая умница окончила только восьмилетку, не имеет никакой специальности и мир ее интересов ограничен домашним хозяйством и детьми.

Алексей, второй брат, двадцатидвухлетний верзила, ленивый, беспечный, слабовольный, из-под нависшей на лоб светлой лохматой шапки волос — рассеянный, блуждающий взгляд человека, который скучает и не знает, чем занять себя в жизни.