Всюду жизнь

Ему снилось, что он взбирается вверх по узкой, всего в ширину ступни, круто уходящей в небо гигантской дугообразной лестнице из какого-то полированного, сверкающего металла, лестнице, похожей на арку опоясавшей полнеба радуги. Он уже поднялся на громадную, многокилометровую высоту, дуга пробила облака, он с замирающим сердцем видит под собой глубоко внизу белокипенную, волнистую, без конца и без края простирающуюся во все стороны облачную поверхность, у него кружится голова от немыслимой высоты, гудящий ветер парусит его рубашку, треплет и забрасывает на лоб и на глаза волосы, но он не может их откинуть, потому что нельзя ни на секунду оторвать руку от лестницы — ветер сорвет его и сбросит в смертельную бездну. А лестнице все нет конца, она все тянется и тянется ввысь и исчезает, растворяется в голубой пустоте. И вернуться, спуститься вниз он не может, почему — это ему неизвестно, но он уверенно знает, что не имеет на это права, путь у него только один: все вверх, все выше по бесконечной лестнице, и остановиться он тоже не может, он непременно должен добраться до самого верха лестницы, потому что там, в неизвестной и таинственной огневетровыси, он достигнет чего-то очень важного и узнает там что-то необыкновенно значительное, отчего все мучающие его вопросы объяснятся и все для него станет ясным и простым. Опьяненный видом безграничного пространства и ощущением необычной легкости, невесомости своего тела, он уже не понимает, не осознает, то ли он все еще безостановочно карабкается вверх, то ли ветер уже сорвал его с лестницы и он, как птица, парит в пронзительно голубом поднебесье…

Тут он пробудился и, потрясенный необыкновенными ощущениями, долго лежал в темноте, вспоминая нелепый, пугающий сон. Ночные видения человека — это лишь продолжение его дневных мыслей, и он пытается связать сон с событиями вчерашнего дня, с Катей, но никаких точек соприкосновения между ними найти не может.

Просто чушь какая-то пригрезилась!

Но потом этот сон повторялся много раз и всегда обрывался на одном и том же месте, когда Федор, уже находясь на головокружительной высоте, замирал от сознания гибельной опасности.

4

Однажды в аудиторию, где занимался Федор, в перерыв вбежала Катя и стала его целовать, радостно выкрикивая:

— Сдала! Отлично! Спасибо, Федечка! Молодец!

Оказывается, она только что защитила курсовой проект. Ее очень хвалили, советовали развить курсовой проект в дипломный.

— Поздравляю, Катюша! Очень рад за тебя!

— Да всем же я обязана тебе! Только тебе! Я даже не смогла ответить на все вопросы, но руководитель меня спас, сказал, что это, мол, от волнения, в проекте все разработано!

— Катя, твой успех надо отметить! — подошел Вадим и предложил собраться вечером в общежитии. Катя согласилась. Она сегодня так переволновалась, свалила такую гору с плеч, что ей хочется напиться до чертиков.

К Тимофею и Вадиму, с которыми Федор жил в одной комнате общежития на Гольяновской улице, пришли их девушки Маша и Лина, и вечеринка получилась веселой и непринужденной. Как всегда в присутствии Кати, Федора охватило состояние радостного возбуждения: он сидит рядом с ней, чувствует волнующее тепло ее плеча, может смотреть на ее сияющее внутренним светом лицо, наливать ей вино, угощать. Когда было произнесено несколько шумных тостов и все немного выпили, Лина попросила Катю спеть. Та ответила, что нужна гитара. Вадим принес гитару из соседней комнаты, и Катя, сразу посерьезнев, тронула тревожно загудевшие струны и начала негромко низким, глуховатым голосом:

Утро туманное, утро седое,
Нивы печальные, снегом покрытые…

Федора, впервые слышавшего этот романс, взволновали и поразили и удивительные, полные тоски и боли слова Тургенева, и печальная, надрывная мелодия Абазы.

Вспомнишь разлуку с улыбкою странной,
Многое вспомнишь родное, далекое,
Слушая ропот колес непрестанный,
Глядя задумчиво в небо широкое…

Он тогда удивился, почему с таким глубоким чувством произносила Катя горькие слова тоскующего об ушедшей любви писателя, и подумал, что, может быть, постоянно сияющая на лице Кати улыбка — деланная и она принимает ее, выходя на люди, так же, как накладывает на веки голубые тени, чернит брови и ресницы, подкрашивает губы, — а на самом деле она не такая уж счастливая!

Тут Катя тряхнула головой, будто сбросила с лица задумчивое выражение, и запела разудалую, озорную песню:

Говорила мама мне
Про любовь обманную,
Да напрасно тратила слова…

Ребята и девушки с азартом подхватили, подражая исполнению популярной киноактрисы:

Ах, мамочка!
На саночках
Каталась я не с тем…

Потом она начала зажигательную цыганочку и под пение и музыку пошла танцевать, а студенты ходили вокруг нее, хлопали в такт и выкрикивали так, что в тесной комнате поднялся невообразимый шум и толчея.