Всё начинается со лжи

Она кивнула и молча начала натягивать одежду, доставая её из принесённого отцом пакета. Не глядя на меня. Ни на что не обращая внимания.

И я уже собралась уйти, как она вдруг сказала:

— Он улетел. Домой.

— Что?! — обернулась я. Хотя, конечно, правильнее было бы спросить «кто?». Но после всего, что она сказала Верейскому я совершенно не ожидала того, что услышала.

— Камиль, — её голос дрогнул. Она небрежно смахнула слёзы, шмыгнула носом.

Камиль?!

Мне потребовалось больше пары секунд, чтобы собраться с мыслями. После всего, что я сегодня про неё узнала, это было трудно.

— Главное, что он жив, он не в тюрьме. Для него всё закончилось хорошо. И правильно, что он улетел.

— Да, — шмыгнула она. — Правильно. Он мне не пара.

— Не пара? — усмехнулась я. — Но неужели это тебя остановит?

— Да, — уверенно кивнула она. — Не хочу его больше видеть.

Но почему-то я ей не верила.

— К счастью, иногда одного нашего желания или нежелания мало. Если тебе суждено с ним встретиться — встретишься. Я это точно знаю, — улыбнулась я.

И заторопилась туда, где ждали меня два самых главных в моей жизни человека — моя дочь и мужчина, которого я люблю. Мужчина, которого я не хотела встретить, но встретила. Мужчина, который заслужил правду.

Глава 33. Павел

— Привет! — она прижалась так, словно что-то изменилось.

Прямо у машины, всем телом, наплевав на проходящих мимо людей, положив на капот подаренный букет. Закрыла рот поцелуем и не дала ничего сказать.

И только когда сама разорвала этот поцелуй, сама же и взяла слово:

— Она не потеряла ребёнка, Паш. Она не была от тебя беременной, — задрав лицо, всматривалась она в мои глаза.

— Я знаю, — шепнул я, согласно кивнув. И, конечно, прекрасно понял, что она подслушивала.

Эльвира с облегчением выдохнула.

— Прости, что я не сказала тебе раньше.

— Не извиняйся, подозреваю, у тебя были для этого причины, — всматривался я в её невозможно синие и виноватые глаза. — Только если для тебя это важно.

— Для меня это очень важно, чтобы ты знал правду. Но я объясню потом. Сейчас о другом.

Она обернулась к бегущей с детской площадки Матрёшки.

— Мамочка! Мамочка! — басила она на всю улицу. Валера за ней едва поспевал. Это, кстати, он решил и припарковаться здесь, у жилого дома с детской площадкой, и выйти с Машкой погулять.

— Привет, привет, мой мышонок, — присев, раскинула Эльвира руки в стороны. И подхватила перепачканную песком дочь на руки. Нашу дочь.

Вздохнула глубоко, словно собираясь с духом, и резко повернулась ко мне.

— А папа казал, что ты не будись миня ругать за то, что я лазбила чишы.

Эльвира так и замерла с не успевшими сорваться с губ словами.

— Папа?! — смотрела на меня во все глаза.

— Я умею считать, — пожал я плечами, улыбнувшись. — У меня правда всё хорошо с математикой.

— И ты молчал? — отмахнулась она от Матрёшки, что потянулась к её лицу.

— Нет. Я был очень красноречив, — потёр я подбородок. — Я побрился. Даже два раза за день.

— Паш, — она уткнулась в моё плечо.

И я обнял их вместе с Матрёшкой.

— Я люблю вас. Обеих, — прижался щекой к её макушке. А к другой щеке тут же прижалась перепачканная песком мордашка. — А теперь в два раза больше люблю.

— Ты не представляешь, как я тебя люблю, — прижалась она крепче. Сглотнула.

— Нет, нет, нет, — заставил я её посмотреть на себя. — Сейчас точно плакать не надо. Рано.

— Рано? — удивилась она.

— Мамочка, ну ты жи ни будись ругаца? — взяли её лицо в плен маленькие ладошки и развернули к себе.

— Какие ты уже разбила часы, Маша?

— Папины, — невинно хлопала глазами Матрёшка.

— Показывайте, — смотрела Эльвира то на Матрёшку, то на меня.

— Забудь! — отмахнулся я.

— Часы! — она требовательно выставила руку ладонью вверх, пересадив Машку ко мне.

Я нехотя достал из кармана разбитые Улисс Нардин.

— Стекло стоит недорого, не волнуйся.

— Нет, я буду волноваться. Потому что маленьким девочкам играть часами нельзя, — сурово глянула она на Машку. — Да, Маша?  — И ещё суровее посмотрела на меня: — И давать их маленьким девочкам тем более.

— Я нимножка, — насупилась та.

— А им, я вижу, хватило! — покачала головой Эльвира. — И стала убирать часы в свою сумку. — Отремонтирую и верну.

— Как скажешь, — улыбнулся я, открывая ей дверь машины.

Ещё раз поблагодарил Валеру за неоценимую помощь, когда он помог нам поднять в квартиру игрушки, цветы и пакет заказанной еды, которую мы забрали по дороге из ресторана.

Конечно, лучше было бы привести Эльвиру вечером в этот уютный ресторанчик с живой музыкой и авторской кухней, но сегодня был такой тяжёлый день, все устали, особенно Матрёшка.

Поэтому пока Эльвира, смыв с неё песок, пыль и пот, пошла укладывать — та даже есть отказалась, её укачало в машине, и она уже почти спала — я накрывал на стол.

 Может, и неумело. Может, одна свечка на столе и мало. Но она давала ровно тот круг света, которого мне хотелось. Маленький и уютный, как мир, что теперь сузился для меня до размеров вот этих двух тарелок, в которых дрожало пламя. И блестящих глаз той, что я так долго ждал.

— Выходи за меня? — я протянул зажатое в пальцах кольцо.