Всяко-разно об искусствах

Почему современное русское искусство не сильно интересует западную публику? На Западе у нас есть только Илья Кабаков, Комар и Меламид, а ещё Михаил Шемякин и Юрий Купер, которые не очень высоко котируются, не входят в высший эшелон, хотя у всех сильная академическая школа, едва ли лучшая в мире? И можно ли их вообще считать русскими художниками, ведь они все живут на Западе уже 40 лет?

На этот вопрос могут быть два ответа. Один заключается в том, что наше искусство недостаточно было продвинуто на Запад по разным обстоятельствам, в том числе в из-за отношений Советского Союза и остального мира в ходе Холодной войны. По большому счету, нужно сказать, что тогда никому не было нужно советское искусство в тылу идеологического противника, даже если оно выказывало определенное сопротивление советской системе. Второй аспект этого вопроса — это чисто маркетинговое условие. У нас фактически не было рынка. Из-за этого все художники наши остались неизвестными, кроме тех нескольких единиц, которые очень осознанно двигались в сторону Запада, которых задействовали американские и европейские галеристы. Кроме этих нескольких авторов, никакого прорыва российского искусства на Запад не произошло, да и не могло произойти.

Другой ответ: очень многие придерживаются колониальной точки зрения, дескать, русское искусство в частности и вообще какое бы то ни было искусство, должно всенепременно быть известным на неком условном Западе, иначе его, считай, вообще не существует. Так сложилось потому, что вся мировая система искусства устроена по западным лекалам, и с этой точки зрения мы, россияне, находимся в одном положении с Турцией, с Восточной Европой, с Индией, с Юго-Западной Азией, с Ближним Востоком и с Африкой. Предложены такие обстоятельства, что нужно апеллировать к некоему центру, который, условно, находится в Нью-Йорке или в Лондоне, и там мы все должны быть представлены, а иначе нас как бы нет вообще. Эта диспозиция как раз должна быть разрушена, потому что невозможно всё время апеллировать к некому внешнему источнику, к идеальному образу.

Борис Гройс теоретизировал на эту тему, говоря, что Россия является подсознанием Запада. Но вопрос не только в этом коллективном бессознательном, вопрос в диверсификации центра — сегодня должно быть много центров, и с этой точки зрения Москва становится одним из самых важных мест в мире. Мы пока не соревнуемся с Нью-Йорком, не конкурируем в области арт-бизнеса, но, с точки зрения музейной активности и возрастания чего-то нового, мы в одном ряду сейчас с Шанхаем, с Сингапуром, Боготой, Буэнос-Айресом, Сан-Паулу и многими другими международными центрами, и в чем-то мы их уже опережаем. Мы и многим европейским городам тоже даем фору, но, правда, арт-рынок требуется подтянуть. Не скажу, что всё совсем плохо в отношении продвижения художественных брендов. Например, 25–30 лет назад только одна фигура воспринималась международной аудиторией как лицо русского искусства — это вне всякого сомнения Кабаков, хотя с некоторых пор это двойная художественная единица Ильи и Эмилии Кабаковых. Но сегодня это уже не монопольная ситуация, русские гораздо больше представлены на Западе, и это не только московский концептуализм (в смысле текста на белом листке в рамочке) — теперь это разные образы, разные облики. Это обязательно группа AES+F, которая невероятно востребована во всем мире, и это, наверное, самый важный, самый значительный российский бренд, который вообще не выглядит российским. Он выглядит международным, понятным для любой аудитории в любой стране. Это, может быть, в меньшей степени, но, тем не менее, тоже достаточно востребованные лица: Эрик Булатов; Павел Пепперштейн как наследник московской концептуальной школы, Ольга Чернышева, невероятно востребованная в целом ряде стран от Америки до Балканских стран.

Продвижение художника не может реализоваться где-то в одном месте и происходить одновременно. Оно должно идти в разных местах в разной степени активности. Названные художники вполне востребованы в мире. Можно назвать еще несколько имен, которые также имеют определенную международную востребованность и резонанс. Это Ольга и Олег Татаринцевы, Виталий Пушницкий, Кирилл Челушкин, если говорить о художниках нашей галереи. Если брать классиков, то обязательно нужно назвать недавно ушедшего Ивана Чуйкова, и ныне здравствующего Виктора Пивоварова, у которого сейчас будет персональная выставка в национальной галерее в Праге. У последнего уже был целый ряд музейных выставок в Европе. Но хотелось бы, чтобы этой активности было больше.