Всякая плоть – трава

Ну конечно, так будут говорить все и каждый. Может быть, они и правы. Но теперь на нашу Землю явятся пришельцы, и, раз уж мы это допустили, мы в их власти. Они нас провели, и нам нечем защищаться. Цветам довольно к нам проникнуть – и они могут вытеснить, подменить собою все растения на всей Земле, а мы и знать ничего не будем, не в наших силах это обнаружить. Стоит их впустить – и мы уже никогда ничего не будем знать наверняка. А с той минуты, как они заменят наши растения, они наши хозяева и повелители. Ибо весь животный мир на Земле, в том числе и человек, существует только благодаря земным растениям.

– Одного не пойму, – сказал я. – Ведь они могли всем завладеть и без нашего ведома. Немного времени, немного терпения – и они все равно захватили бы всю Землю, а мы бы ничего и не подозревали. Ведь некоторые уже попали в Милвилл, пустили здесь корни. Им не обязательно оставаться цветами. Они могут обратиться во что угодно. За сто лет они подменили бы собой каждую ветку и листок, каждую травинку…

– Может быть, тут важно время, какой-то срок, – сказала Нэнси. – Может быть, им почему-то нельзя ждать так долго.

Я покачал головой:

– Времени у них вдоволь. А захотят – так добудут еще, они умеют им управлять.

– Ну а если им что-то нужно от людей? Вдруг у нас есть что-то такое, чего им не хватает? Общество, состоящее из растений, само по себе ровно ничего не может. Они не передвигаются, и у них нет рук. Накопить бездну знаний – это они могут, и мыслить, и обдумывать, строить любые планы. А вот осуществить эти планы и замыслы им не под силу. Для этого им нужны товарищи и помощники.

– Помощники у них и сейчас есть, – напомнил я. – Сколько угодно. Кто-то смастерил же для них ту машинку – «машину времени». А доктор, похожий на обезьянку? А верзила Смит? Нет, помощников и сотрудников Цветам хватает. Тут кроется что-то другое.

– Может быть, жители тех миров – обезьянки, великаны – не то, что им нужно, – сказала Нэнси. – Может, они переходят из одного мира в другой потому, что ищут какое-то другое человечество. Самое подходящее для них. Ищут подходящих товарищей и сотрудников. Вдруг мы и есть самые подходящие.

– Наверно, все другие оказались недостаточно злыми и подлыми, – вырвалось у меня. – Возможно, они ищут злобное племя, племя убийц. А мы и есть убийцы. Может, им нужны такие, чтоб набрасывались как бешеные на новые миры и всюду несли разорение и гибель, – беспощадное племя, свирепое, ужасное. Ведь, если вдуматься, мы ужасны. Наверно, Цветы так и рассчитали, что, если они объединятся с нами, их уже никто и ничто не остановит. Вероятно, они правы. У них – богатейшие запасы знаний, могущественный разум, а у нас – понимание физических законов, чутье ко всякой технике: если все это объединить, для них и для нас не останется ничего невозможного.

– А по-моему, совсем не в том дело. Что с тобой, Брэд? С самого начала мне казалось, что эти Цветы, на твой взгляд, не так уж плохи.

– Может, они и не плохи. Но они столько раз меня обманывали, и каждый раз я попадался на удочку. По их милости я – пешка, козел отпущения.

– Так вот что тебя точит.

– Я себя чувствую последним мерзавцем, – признался я.

Мы еще посидели молча. Улица лежала тихая, пустынная. За все время, пока мы сидели вот так, рядом, на крыльце, мимо ни разу никто не прошел.

– Не понимаю, как люди могут обращаться к этому чужому доктору, – вновь заговорила Нэнси. – Меня от одного его вида жуть берет. Кто его знает…

– Мало ли народа верит знахарям и шарлатанам, – сказал я.

– Но это не шарлатанство. Он и вправду вылечил доктора Фабиана и всех остальных. Я совсем не думаю, что он жулик, только он страшный, отвратительный.

– Может быть, мы ему тоже страшны и отвратительны.

– Тут еще другое. Слишком непривычно он действует. Никаких лекарств, инструментов, никакой терапии. Он просто смотрит на тебя, влезает в самое нутро – без всякого зонда, но все равно ты это чувствуешь, – и пожалуйста, ты совершенно здоров… не просто вылечился от болезни, а вообще совершенно здоров. Но если он так легко справляется с нашим телом, как насчет духа? Вдруг он может перекроить и наши души, весь строй наших мыслей?

– Некоторым гражданам города Милвилла это было бы совсем не вредно. Хигги Моррису, например.

– Не шути этим, Брэд, – резко сказала Нэнси.

– Ладно. Не буду.

– Ты так говоришь, просто чтобы отогнать страх.

– А ты говоришь об этом так серьезно, потому что стараешься сделать вид, будто все очень просто и обыкновенно.

Нэнси кивнула.

– Только я зря стараюсь, – призналась она. – Совсем это все не просто и не обыкновенно.

Она поднялась.

– Проводи меня.

И я проводил ее до дому.

Глава 24