Всевидящее око фараона

Веру надо отправить к родителям, в Самару. Там безопасно, там ее дом, о них там позаботятся. Они были там летом всей семьей. У Вериных родителей на окраине Самары свой дом на берегу Волги, с огородом, с резными наличниками, со старой высокой березой возле калитки, и старики ее — люди замечательные, добрые, искренние, внуков всей душой полюбили, его, Федора, как родного приняли. А какие пироги его теща печет! А какие у нее соленья! Вот в кого Вера такая хозяйка замечательная. В Самару, в Самару! Вот только как их туда отправить? Правду не скажешь, Вера в «Око» не поверит, и никто не поверит, а если и поверит, то не послушается. Откажется уезжать, а то еще придумает детей к родителям отвезти, а сама на фронт. С нее станется. Она такая, бесстрашная и стрелять умеет, отец научил. От этих мыслей Федору стало страшно. Он крепче сжал «Око», моля его о помощи, и оно услышало.

В мае месяце из Самары пришла телеграмма: «Срочно приезжай, отец болен». Федор себя не помнил от счастья. Первым делом отвел всех в фотоателье, вроде как в шутку, на память, в честь окончания учебного года. Помог Вере оформить отпуск на работе, собрал все ценности, какие были в доме, драгоценности, которые остались от Анечки, Вера их никогда не носила, а своих не имела, не любила. Золотой брегет, купленный им в Париже сразу после возвращения из Египта, запонки, булавку галстучную, все деньги, какие были, снял с книжки и сунул потихоньку в чемодан, зашив за подкладку, фотографию туда положил, на память, а Вере письмо написал, велел вскрыть в день рождения, двадцать пятого июня.

Посадил всех троих на поезд, расцеловал, прижал к себе крепко, а когда поезд тронулся, Федору показалось, что у него сердце из груди вырвали. Но он переживет, ничего, лишь бы они были целы, живы, здоровы, а уж он справится.

А двадцать второго июня, как войну объявили, он сразу в военкомат пошел, не стал повестки дожидаться. Незачем. Ему Родину надо защищать, семью, Веру, Олечку, Андрюшку — за них он умереть готов не раздумывая, лишь бы они жили.

Одно его заботило: как с «Оком» быть? На войне всякое бывает, а оно золотое, мало ли что, и расстаться с ним нельзя, и с собой брать опасно. В итоге купил черной краски и закрасил его толстым слоем, только сам зрачок с радужкой открытым оставил, в носовой платок завязал и в специальном мешочке на шею себе под рубашку повесил.