Всевидящее око

В общем, капитан Хичкок мог бы много чего сказать обо мне, но только не то, что я ошибся в отношении кадета Стоддарда. На следующее утро в академию заявился местный фермер по имени Эмброуз Пайк и заявил, что его сбил с ног молодой кадет, который потом предложил доллар за переправу вниз по реке. Пайк довез его до Пикскилла и видел, как молодой человек достал из кожаного кошеля еще пару долларов и купил билет на ближайший пароход до Нью-Йорка. Пайк не обратил бы на это внимания, но жена подсказал, что кадет может быть дезертиром, и в таком случае самого Пайка отправят в Оссининг[126] за укрывательство, если он не сообщит о нем. Вот поэтому он здесь и готов заявить любому, кто согласится его выслушать, Эмброуз Пайк – не пособник преступнику.

Как Пайк узнал, что человек, которого он перевозил, – кадет?

Ну как, ведь парень был в форме. Только когда они спустились вниз, он надел домотканую рубаху, шейный платок и меховую шапку – и стал похож на жителя одной из деревенек, что стоят вдоль реки.

Как молодой человек объяснил свое желание покинуть Вест-Пойнт в такой спешке? Сказал, что дома проблемы. Сказал, что у него нет времени дожидаться академического баркаса. Он больше ничего не сказал до самого Пикскилла. Даже не попрощался.

Что еще он может рассказать о молодом человеке?

Он был ужасно бледен – это все, что Пайк заметил. Хотя солнце пригревало, а парень был тепло одет, его то и дело била дрожь.

Что, по мнению Пайка, это могло означать?

Ну, трудно сказать. Но выглядел он так, будто за ним гонится сам дьявол.

* * *

В тот же день я получил по почте интересное письмо от своего нью-йоркского корреспондента Генри Кирка Рида.

Дорогой мой Гас!

Я всегда радуюсь, как ребенок, когда получаю от тебя весточку – пусть даже обязан этим деловому поводу, который везде сунет свой уродливый нос. Молю тебя, в следующий раз, когда решишь дать задание, пусть времени будет побольше, чем месяц. Депеши из Ричмонда только что прибыли, и если б у меня была еще одна-две недели, я собрал бы гораздо больше сведений о твоем парне. Как бы то ни было, отдаю тебе все, что есть, в том числе и результаты запросов в Бостон, Нью-Йорк и Балтимор.

Твой По, Гас, – многоликое создание. Предоставляю тебе решать, есть ли у него какое-то конкретное лицо. Скажу только: его, как и чье угодно, прошлое завалено мертвецами, однако никто из этих почивших пока что не встал, чтобы предъявить ему обвинения. Нет и ордера на его голову. Что, как тебе известно, ничего не означает.

В письме ты упомянул мое вознаграждение. Сделай одолжение, забудь о нем. Запросы не сильно утомили меня, и мое расследование было скромным способом почтить память Амелии. Я же так и не послал тебе полагающееся письмо с соболезнованиями.

Без тебя в Нью-Йорке не так весело. Но я рассчитываю, что мы доживем до следующего приезда Лэндора. А какой у нас выбор?

С наилучшими пожеланиями,

Г. К. Р.

В тот вечер я сидел и читал послания Генри – читал и перечитывал с растущей грустью. Я, понимаешь, Читатель, чувствовал, что дело идет к разрыву. И когда услышал знакомый стук в дверь номера, поздравил себя с тем, что запер ее на ключ. Дверная ручка дернулась, сначала мягко, потом с настойчивостью, а потом замерла. До меня донесся звук удаляющихся шагов. Я опять остался один.

Доклад Эдгара А. По Огастесу Лэндору

11 декабря

Лэндор, где вы были вчера вечером? Для меня стало неожиданностью, что ваша дверь заперта; я постучал, но ответа не получил. Это сильно озадачило меня, так как я почти не сомневался, что видел свет в вашем окне. Вам, знаете ли, надо быть поосторожнее, не забывать гасить свет перед уходом. Вы же не хотите сжечь недавно построенный роскошный отель мистера Коззенса?