Всевидящее око

– Вам следует знать, – сказал он. – Полковник Тайер доложил об исчезновении мистера Стоддарда главе инженерных войск.

– Тот будет недоволен. Сразу после смерти Боллинджера…

– Да, думаю, он будет очень недоволен. И поскольку мы уже занялись прорицательством: следует ожидать, что полковник Тайер получит выговор за решение вопроса таким нетрадиционным методом.

– Не может быть, чтобы его обвинили в…

– Ему будет указано, что с самого начала он должен был привлечь офицера, а не гражданского.

Что-то в том, как он это сказал, нечто жесткое и хорошо сформулированное отозвалось эхом в моем сознании. Мне показалось, будто я услышал разговоры, которые днями ранее велись в закрытых кабинетах.

– Уверен, вы тоже осуждаете его, – спокойно сказал я. – Вы с самого начала не желали видеть меня здесь. Это все была идея полковника Тайера.

Хичкок не удосужился возразить. И продолжал говорить ровным, как горизонт, голосом:

– Сейчас, мистер Лэндор, это едва ли имеет значение. Полковник Тайер и я, мы оба несем ответственность за то, что, без сомнения, будет расценено как неумение принимать здравые решения. Предвижу: как следствие, глава инженерных войск срочно пришлет сюда своего следователя, который будет иметь карт-бланш, чтобы довести дело до конца. – Его рука опять задвигалась по крышке стола. – И если глава будет действовать так же быстро, как всегда, мы можем ожидать прибытия этого следователя через, гм, три дня. – Он несколько секунд шевелил губами, прикидывая, правильно ли подсчитал. – Таким образом, мистер Лэндор, появляется то, чего не было раньше: срок истечения ваших обязанностей. У вас есть три дня, чтобы найти преступника, совершившего эти преступления. – Помолчав, он добавил: – Если у вас еще есть желание его найти.

– Мое желание тут ни при чем, – сказал я. – Я согласился взять дело, капитан. Мы пожали друг другу руки. Только это имеет значение.

Хичкок кивнул, но, когда он, сплетя пальцы, подался вперед над столом, я понял, что он далек от успокоенности.

– Мистер Лэндор, надеюсь, я не сильно преувеличиваю, когда предполагаю, что вы испытываете тайную враждебность к академии. Нет, подождите. – Он поднял палец. – Я почувствовал этот настрой в нашу первую встречу. До сегодняшнего дня я не считал нужным расспрашивать об этом.

– А сейчас?

– Сейчас я опасаюсь, что это может стать еще одним препятствием для ведения вашего расследования.

О, я уже кипел! Помню, уже подыскивал что-нибудь – чернильницу, пресс-папье, – но ничего не соответствовало по тяжести моему гневу. И это означало, что я могу швырнуть в него только словами.

– Господь всемогущий! – вскричал я, вскакивая. – Чего еще вы от меня хотите, капитан? Я здесь, перед вами, работаю бесплатно…

– Вы сами так попросили.

– …тружусь, не щадя сил, если хотите знать. Меня… меня отдубасили, из меня едва не сделали фарш. Я рисковал жизнью, и все во исполнение ваших драгоценных инструкций.

– Ваше самопожертвование должным образом отмечено, – сухо сказал капитан. – А теперь давайте вернемся к моему вопросу. Так вы действительно настроены враждебно по отношению к академии?

Я провел рукой по лбу. Резко выдохнул.

– Капитан, – сказал я, – не хочу с вами ссориться. Надеюсь, вы и ваши кадеты будете процветать и дальше… И дальше убивать и заниматься тем, чем обычно занимаются солдаты. Просто…

– Что?

– Этот ваш маленький монастырь, – сказал я, стойко выдерживая его взгляд. – Вы же знаете, что он не делает святых.

– А кто говорил, что делает?

– И солдаты-то не всегда получаются. Я не принимаю сторону президента или кого-то из ваших врагов, но действительно считаю, что, когда вы забираете у молодого человека свободу воли, когда вы огораживаете его инструкциями и штрафными баллами, он лишается возможности пользоваться здравым смыслом. В общем, я думаю, вы отбираете у него нечто человеческое. И вгоняете в отчаяние.

Ноздри Хичкока едва заметно дрогнули.

– Вам, мистер Лэндор, придется помочь мне. Я пытаюсь следовать вашей логике. Вы хотите сказать, что за все эти смерти следует винить академию?

– Да, кого-то, кто связан с академией. Следовательно, ее саму.

– Но это полная нелепость! По вашей логике, каждое преступление, совершенное христианином, станет пятном на Христе.

– А так и есть.

Наверное, мне впервые удалось застать его врасплох. Его голова откинулась, руки на крышке стола придвинулись друг к другу, и он на короткое время лишился дара речи. Нависшее молчание вскрыло одну истину.

Нам с капитаном Хичкоком никогда не стать друзьями.

Мы никогда не будет вместе пить мадеру в кабинете Говернора Кембла. Никогда не будем играть в шахматы или слушать концерты, не будем прогуливаться до форта Патнем или читать газеты над утренним грейпфрутом. С этого момента мы точно не будем проводить в обществе друг другу времени больше, чем того требует работа. И никогда не простим друг друга.

– У вас есть три дня, – сказал Хичкок. – Через три дня, мистер Лэндор, вы закончите свои дела с нами. – Я уже выходил за дверь, когда он решил добавить: – Как и мы – с вами.

Повествование Гаса Лэндора

32

10 декабря