Всемирный следопыт, 1931 №05 цвет

В 1920 году, когда были сброшены в море странные посетители тундры, стали прокладываться в ней новые следы. Сюда пришли несколько молодых ученых и студентов Географического института. Проехав на поезде до станции Хибины, они разошлись и прошли по Хибинской тундре несколько десятков километров. С тех пор каждый год повторялись эти поездки. Появился небольшой горный домик у подножия Тахтарчунворра. В 1926 году от него на станцию Белая потянулось несколько оленьих упряжек, груженных глыбами белого цвета. Глыбы приехали в Ленинград, погостили в Академии наук, потом отправились в Москву, побывали, размельченные в виде муки, и на опытных полях.

А за это время в маленьком домике у подножия Тахтарчунворра каждое лето становилось все теснее. Попрежнему ученые, расходясь звездой, бороздили тундру. Один из этих энтузиастов — профессор Ганешин — погиб, застигнутый в горах бурей, другой выдержал бой с орлицей: разъяренная птица швыряла в него камнями, кусками торфа и била крыльями. Тундра защищалась.

И вот в 1929 году чья-то рука обвела кружком участок Хибинской тундры на карте пятилетки, написала на нем «Апатито-нефелиновый комбинат», затем провела от него черно-белую черту к станции Белой и очертила район будущих поселений.

Так попала на карту избушка, затерянная в горах. Осенью этого же года начались пробные буровые работы и от станции к избушке была проложена грунтовая автомобильная дорога. Затем пришла зима, и работы остановились.

Но летом 1930 года в тундре происходит что-то необыкновенное, и географическая карта становится похожей на мелькающие кадры кино-фильма. Вместо старой карты тундр, где озера, реки и горы скромно обведены пунктиром, перед нами новая карта. Там, где по старой карте значились озера, — оказались горы. Реки получили другое течение и горные хребты другое направление. Геологическая карта полуострова, покрытая однообразным красным цветом гнейсов и сланцев, расцвела десятками цветов и оттенков разнообразнейших и редчайших минералов.

От станции Белая, которая теперь уж не Белая, а Апатитовая, проложена нить железнодорожного пути до самой горы Айкуайвенчорр. На озере Вудьявр вырос целый городок с населением в несколько тысяч. Буровые вышки приникли к скалам обнаженных «чорров».

Но снова сменяются кадры, и снова перед нами новая карта. Это карта самого близкого будущего тундры. На ней вместо походного городка — социалистический город Хибиногорск. Три гидро-электрических станции кольцом своих проводов питают предприятия апатито-нефелинового комбината.

Автомобильные дороги прорезали оленьи тропы. Новые железнодорожные пути дугой обогнули горы, прошли по тундре до Белого моря. И, что особенно удивительно, — новый город далеко за полярным кругом, в посрамление старых географов, оказался опоясанным широким кольцом огородов и полей. На огородах поспевает великолепная капуста, картошка, свекла и зреет садовая земляника. На полях под вечным полярным солнцем зреет рожь, ячмень, овес. А на городской площади цветут левкои, гвоздики и астры.

Это не только — будущая карта. Это уже есть на полях и огородах Хибинской опытной станции и даже еще севернее, на Кольском полуострове.

Все эти «чудеса», эта новая карта породилась теми белыми глыбами, которые наши ученые вывезли в 1929 году из Хибинских тундр. Они оказались высокосортным, чистым апатитом.

Апатит это вот что: это минерал, содержащий после своей обработки до 44 % фосфорного ангидрида (формула Р₂O₅ ее знает каждый рабочий на приисках) — самый богатый фосфором минерал. А фосфорные препараты, положенные на наши поля, могут увеличить их урожайность вдвое, могут избавить нас от ежегодного ввоза из Марокко 200 000 тонн фосфорных удобрений, стоящих 5 000 000 золотых рублей. Помогут нам покончить с тем позорным положением, что урожайность наших полей в 3 раза ниже, чем бельгийских.

Как велики залежи апатита в Хибинах?

Первые буровые опыты принесли потрясающую весть: в Кикискумчорре 15 000 000 тонн апатита. Через неделю 15 мил. обратились в 35 миллионов. Сейчас мы знаем: не менее 110 миллионов тонн.

Но кроме апатита в горах Хибинской и Ловозерской тундр — богатейшие залежи нефелина. А нефелин это сырье для алюминия. Он-то и привлек английских оккупантов в пустынные тундры Хибин. Из того же нефелина можно производить стекло, краски и удобрения. Кроме нефелина, здесь еще найдены титан, железная руда и много других полезных ископаемых.

Теперь нам становится понятным, почему карта Хибин превратилась в ряд мелькающих кадров. Становится понятным, как незаметные, спящие раньше богатства природы, под твердой и умелой рукой становятся источником энергии, заливающей всю страну. И та же твердая, уверенная рука включает эту энергию в план социалистического строительства. Новая промышленная область за полярным кругом становится одним из звеньев нового чертежа нашей земли. Она связывается с Ленинградским аллюминиевым комбинатом, с заводами Ленинграда, Ярославля и Украины, вырабатывающими искусственные удобрения.