Безграничное приволье степных просторов Советского Союза, протянувшихся от границ Молдавии, через степи Украины, Крыма, Дона, предгорья Северного Кавказа и далее на восток по равнинам Казакстана и Южной Сибири, является районом обитания дрофы, одной из самых ценных пород степной дичи. Действительно, дрофа вполне может считаться завидной дичью, если отдельные экземпляры этой птицы достигают веса свыше 16 килограммов! Прежде дрофы гнездились среди ковыльных степей вместе с очень редкой теперь птицей — стрепетом. В настоящее время эти птицы-великаны несколько примирились с распаханными степями, и гнезда их можно встретить даже на кукурузных полях, где неугомонно шныряют остроухие зайцы.
Существует несколько способов охоты на дрофу, основанных на хитрости, — охотники, например, объезжают на лошадях вокруг того места, где стоит дрофа, постепенно сужая круги. Только (исключительная осторожность и недоверчивый нрав спасают птиц-великанов от окончательного истребления. Интересно, что, благодаря большому весу, дрофы поднимаются на воздух с разбега на манер самолетов. Однако у дроф отсутствует копчиковая железа, присущая другим птицам и позволяющая им смазывать оперение предохраняющим от намокания жировым веществом. Во время продолжительных дождей перья у дроф становятся мокрыми и сильно мешают полету. Глубокой осенью, когда сначала целыми днями моросит мелкий дождь, а потом ударит мороз, намокшие перья дроф смерзаются, и птицы теряют способность летать.
Однажды утром, с восходом солнца степной дорогой ехал крестьянин. Накануне шел дождь, ночью ударил мороз, образовалась гололедица. Вдруг на озимом поле крестьянин увидел огромнейшее «стадо» беспомощных обмерзших дроф. Обрадованный крестьянин погнал стадо к селу. Здесь он оставил птиц во дворе, а сам пошел в комнату позвать хозяйку. В это время пригрело солнце, высушило оперение дроф, и птицы взмахнули крыльями на глазах оторопевших от неожиданности крестьян. Стадо неожиданно превратилось в стаю и взлетело к небу.
В 45 километрах от Боровичей (город в Ленинградской области) находится исключительно интересный феномен природы — озеро Ямное.
Интересно озеро тем, что оно регулярно каждый год «уходит» через яму, находящуюся приблизительно в центре озера, превращаясь в незначительный пруд, метров 100 в поперечнике. Дно обнажается и высыхает. Получается безрадостная голая плешь на земле, которую кое-где скрашивают густо заросшие травой и деревьями острова. В бочагах остается вода, кишащая рыбой и раками. Легкую добычу быстро вылавливают неугомонные мальчуганы, пускающие в ход сачки и даже простыни.
Через несколько недель яма начинает выплевывать обратно всю воду — с грязью, песком и рыбой…
Сама яма — глубокое воронкообразное углубление с дырой на дне, уходящей глубоко в землю. Пробовали как-то достать дно дыры, но не достали; хотели завалить дыру камнями, но не удалось: дыра глотала громадные валуны без счета.
Опустив во время ухода воды в яму камень на веревке, можно почувствовать, что камень там, внизу, ходит кругами — яма вертит воду.
Местные жители утверждают, что вода уходит в озеро Ильмень и приводят доказательство: однажды поймали ребятишки в озере щуку, нацепили ей на губу серьгу и пустили обратно в воду, а через несколько лет в Ильмень-озере была поймана большая щука с серьгой.
Недавним гидрологическим исследованием было установлено, что яма сообщается и с близлежащими озерами и реками: когда Ямное озеро «уходит», то в них появляется масса ила, грязи, водорослей, а затем, при наполнении Ямного озера, они быстро мелеют.
Интересно отметить, что в соседнем районе тоже есть озеро, подобное Ямному. Так же вода уходит через яму, так же возвращается обратно. И в одно время с первым.
Многих интересует это явление: куда уходит вода, почему возвращается обратно, какой таинственный путь проделывает путешествующее озеро?
Япония — страна художников. Инстинкт красоты в крови у каждого японца. Оттого так изящны и своеобразны их ремесленные изделия, все предметы их домашнего обихода. Можно утверждать, что у японцев развит культ красоты…
Немецкий путешественник А. Иоганн, странствуя в горной части Японии, забрел однажды в хижину бедного крестьянина. Это был подвижной и кряжистый старик. Вся семья — он, жена и сын — с утра до темноты трудились, не разгибая спины, на рисовом поле, по колена в хлипкой грязи. Их пищей была чашка вареного риса на всю братию. Лишь изредка к ужину появлялась рыба, пойманная сыном в горном потоке.
Они встретили путешественника как старого друга. Была сварена удвоенная порция обычного риса, золотистая поджаренная рыба умильно разевала на немца круглый рот. Хозяин и хозяйка сбились с ног, потчуя гостя. Лохмотья их грубых кимоно так и развевались по хижине.