Всего один шаг

– А вот зоопарки, Рома, это одни из немногих мест на Земле, которые я посещать не могу, – Аина смотрит исподлобья, и я ощущаю, как падает её настроение. – Вот тюрьмы ваши туда-сюда, а зоопарки… Я там зверею, Рома. И мне хочется убить устроителей сих заведений. А нельзя.

Да, чтобы ангел захотел кого-то убить, это надо постараться.

– Прости, Аина, я не хотел портить тебе настроение, – покаянно бормочу я. – Это же я опять ляпнул…

– Да вижу… – Аина успокаивается. – Но как вспомню голодных страдающих тварей в клетках… Это люди глухи ко всему, и не слышат, какое там царит отчаяние.

Она широко взмахивает крыльями, взметая песок.

– Ладно, пролетели!

– Нет, погоди, – я стараюсь не упустить промелькнувшую мысль, – а Камчатка?

– Что – Камчатка? – Аина непонимающе смотрит на меня, стараясь уловить смысл фразы в моей голове, но я отвечаю голосом.

– Ну как же… Там, на Камчатке, вольных медведей тьма-тьмущая! Они там тысячами бродят, красную рыбу едят!

Несколько секунд Аина смотрит на меня, выглядывая в голове – не придуриваюсь ли я? Я, в свою очередь, ощущаю, как в ней поднимается весёлое возмущение.

– Вот так вот живёшь полтораста лет на свете, на Земле сколько раз бываешь, не перечесть… А тут возникает переделанный наспех абориген, и раскрывает тебе глаза. Где ж ты раньше был, Рома? И Уэф тоже, на Земле ведь живёт! Там коконом минут сорок, не больше!

Она вдруг осекается.

– Слушай, а может, они там и не знают? Ну не интересовались, и всё тут!

– Хм… Может, Уэф и не знал. Медведи на историю не влияют, и их мировые линии отслеживать некому. А вот дед Иваныч…

– Тогда не прощу! Деду тем более!

Мы с Аиной складываем сухие сучки на костровище, уложенный тут специально каменный круг, похожий на жёрнов. Вообще-то огонь разводить на пляже не принято, но и запрета прямого нет. Вот и камешек тут специально уложен, пожалуйста. Я уже давно заметил – здесь, в Раю, разрешено всё, что не несёт прямой угрозы жизни и здоровью обитателей.

Над самыми верхушками деревьев проносятся наши коллеги, несущие кто что – Иол тащит длинную древесную дыню, точ-в-точь, как это делают маленькие дети, придерживая руками и ногами. Уин несёт две авоськи, набитые всякой всячиной. Что касается Биана, то я уже ощущаю, как он доволен и горд.

– Ну, работнички-бездельнички, хвастайтесь! Где ваша доля?

Мы с Аиной переглядываемся. В глазах у неё пляшут озорные огоньки.

– Мы бы хотели поглядеть на ваш улов, почтенные.

– Ха! Этого недостаточно? – Иол потрясает громадной древесной дыней.

– Так себе.

– А вот что ты скажешь на это? – Биан извлекает из своей авоськи нечто, напоминающее шипастый ананас, жестом Маяковского, достающего из штанин советский паспорт.

Вот он, миг нашего торжества. Мы с Аиной выкладываем по паре таких же точно шипастых ананасов. Полярный орех – фрукт достаточно редкий, и с ходу найти его непросто.

– Что бы ты делал, начальник, если бы выгнал тогда меня и Рому?

– Пропал бы, безусловно пропал, – Биан разглядывает наши трофеи. – Но это надо жарить, сырьём есть – только деликатес зря переводить.

Аина молча протягивает руку в сторону сложенного на камне костра, и тот мгновенно вспыхивает, как облитый бензином. На пальце Аины поблёскивает серебряный перстенёк. Понятно…

– Твоё повеление исполнено, о Владыка!

– А ты чего это с оружием? – щурится Биан.

– Да понимаешь, Биан… – давненько я не видел Аину смущённой. – Вот привыкла, и ношу. Нет, только скажи, я сразу…

– Да носи, мне не жалко. Потеряешь, будут проблемы.

– Не потеряю.

Действительно… На ангелов умное психотронное оружие не действует, и использоваться в Раю перстень-парализатор может разве что как зажигалка. А вот терять и правда нежелательно, потому как перстенёк это изготавливается индивидуально для каждого владельца. Не столовый набор.

Кроме нас, вблизи на пляже никого нет. Берега в полярных морях сильно изрезаны многочисленными искусственными бухтами и шхерами, и сильно растянутая береговая линия способна вместить одновременно миллионы отдыхающих, не превращая пляжи в лежбища тюленей и котиков. Господи, как тут красиво! Мне вдруг страшно хочется поделиться своим настроением с женой.

«Ира, Ир…»

«М-м?»

«Мы сегодня отдыхаем всей командой»

Шелестящий бесплотный смех.

«А то мне неизвестно»

«Подслушала, да?»

«Естественно. Я же женщина, и мне всегда любопытно, чем таким занят мой муж»

«Слушай, тут так здорово… Вот бы тебе сюда»

«Извините за вторжение в семейный разговор. Ну чего вы мылитесь, супруги?» – Биан поворачивает орех в уже нагоревших углях. – «Присоединяйся, Иолла, правда. А то у нас из дам только Аина, а она та ещё дама…»

Аина фыркает, уловив мысль Биана. Все тут всё слышат-ощущают… Плохие мысли здесь может позволить себе только ярый мазохист и неумолимый вражина себе самому, вот что.

Ирочка колеблется.

«А я впишусь? Вы там все коллеги…»

«Обязательно. И потом, если оперативный сотрудник земной миссии нам не коллега, то я уже и не знаю…»

– Да чего там! – вслух подаёт голос Иол. – Скорее, сейчас орехи изжарятся!

«Ира, Ир… Тут полярные орехи жарятся уже»

Шелестящий бесплотный смех.

«Таким аргументом можно опрокинуть кого угодно. Всё, лечу!»