Всего один неверный шаг

Разве того, что я видела, недостаточно? Обязательно унижаться перед его блядью?

Она будет лежать, довольно почёсывая мокрую манду, а я топтаться в дверях, как бедная родственница. Брошенная жена. Женщина, которой предпочли другую. Баба, которой изменили.

Долгое время я думала, что пережила самый большой позор в своей жизни, когда во время родов младшей дочери было совещание мужиков-гинекологов у подножия моей Бубновой дамы.

Роды были стремительные и что-то пошло не так. Мне показали дочь, а потом ввели наркоз. Когда я очнулась, первое, что увидела — несколько мужчин в белых халатах, что с интересом рассматривали мою промежность. Наверное, там было на что посмотреть — мне наложили двадцать два шва. Но как же мне было стыдно.

И сейчас было стыдно не меньше.

Словно это я виновата. Что не смогла родить красиво, аккуратно, медленно. Что чего-то не додала мужу, была недостаточно хороша, раз ему понадобилась другая.

Кстати, в роддоме мне потом так и сказали, что я не слушала акушера: неправильно тужилась, неправильно дышала.

Видимо, с мужем я тоже делала всё не так. Неумело. Бестолково. Не так, как следует.

Я снова посмотрела на часы.

Как же медленно двигались стрелки.

Глава 26. Игорь

Наварский распахнул дверь.

— Привет, — Света стояла на пороге, теребя на плече ремешок сумки, словно была рада встрече, но сильно волновалась.

— Заходи, — он отступил вглубь номера, приглашая девушку внутрь.

От накрытого стола пахло жареными овощами и морепродуктами. Игорь пожалел, что заказал ужин в номер: он терпеть не мог запах еды в помещениях, не предусмотренных для её приёма, поэтому ни за что не согласился бы жить в лофте.

Теперь он впитается в шторы, бельё, полотенца, вещи, думал он, пока Света разувалась и ему придётся дышать им всю ночь, а потом ехать на работу в костюме, пропахшем грилем.

Он помог Свете снять плащ. Ждал что-то из её обычного гардероба, может, даже более откровенное и вызывающее, но на ней, неожиданно, были высокие сапоги и коротенькое платье с длинными рукавами и широкими воланами на манжетах, которые она то и дело поправляла и с которыми была похожа на Пьеро.

Игорю тоже было слегка неловко.

Как обычно бывает неловко, когда оба знают, что будет дальше и чем должно закончиться, но надо соблюсти формальности. И хотя Наварский подумал, что «дальше» они со Светой, возможно, представляли разное, ощущение неловкости это только добавляло.

Ещё этот чёртов халат, под которым ничего не было.

— Какой большой номер, — поддёрнув короткие носочки, что были у неё под сапогами, Света прошлась по гостиной. — Я помою руки?

— Да, конечно, — махнул рукой Игорь. — Ванная там.

Она ушла в ванную. Он поспешил натянуть костюм. Убрал брошенное на стул полотенце. Закрыл дверь в спальню, чтобы не давила видом кровати. Осмотрелся.

К счастью, в наших гостиницах не слишком навязчивый сервис. В Китае по всему номеру обязательно лежали бы презервативы, тюбики с анальной смазкой и прочая хрень, упорно напоминающая, что время в гостинице можно провести куда интереснее, чем просто спать или смотреть платные каналы.

Чёрт! Наварский не знал, чем себя занять, пока девушка возится в ванной.

И с чем она там возится? Решила подмыться? Побриться? Принять душ? Поставить какую-нибудь противозачаточную свечку? Честное слово, всё это было ни к чему, но не кричать же ей через дверь: не занимайся глупостями!

— Прости, — выползла она в щёлку, словно боялась, что за ней из ванной выйдет кто-то ещё, например, запах освежителя и не только.

Лицо у неё было бледное. Волосы вокруг него мокрыми, словно она умывалась. И он только сейчас обратил внимание, что выглядит она не особо здоровой.

— Мы вроде никуда не торопимся, — отодвинул Наварский стул, приглашая её к столу, и нахмурился, когда она слегка покачнулась: — У тебя всё хорошо?

— Да, конечно, — вяло улыбнулась она. — Не о чем волноваться.

Она села, долго ёрзала. Шмыгала носом. Расправляла чёртовы рукава.

— О, ты переоделся? — наконец подняла она на Игоря глаза.

Ему показалось, выдохнула с облегчением.

— Вина? — Игорь поднял из ведёрка со льдом бутылку.

— Нет, нет. Спасибо, — она закрыла бокал рукой.

Почему сегодня его всё раздражало? Её бледность, её платье, как долго она возилась в ванной, этот дурацкий жест. Вот зачем накрывать бокал рукой? Просто сказать было бы достаточно.

— Как скажешь, — он вернул бутылку обратно.

— Ты можешь пить, если хочешь. Я не возражаю, — снова поправила рукав Света.

Если бы он хотел, то точно не стал бы её спрашивать, невольно отметил Наварский.

— Как съездила? — он налил ей воды.

— Куда? — удивилась она.

Он приподнял бровь:

— Видимо, к подруге в Сестрорецк.

— А! Хорошо, — вцепилась она в бокал и разом выдула половину.

Ну вот, теперь она ничего не будет есть, потому что в неё тупо не влезет. Игорь ругал за это детей, которые вечно всего назаказывают, а потом сидят и дуют газировку.

И в другой любой день он, наверное, этого даже не заметил, но сегодня был не любой.

Сегодня всё шло наперекосяк.