Всего лишь измена

Я впервые увидела Костю таким… несговорчивым, жёстким. Как будто не он это был, а другой Константин.

— Ты же не гопник какой-нибудь, Кость! Ты — учёный! Ну, о чём ты думал, скажи? — сокрушалась, не в силах понять его логику.

Костик поднял глаза, посмотрел долгим взглядом. В этом взгляде читалась мольба и надежда. И боль.

— О тебе, — бросил он и зарылся в ладони, как будто желая не видеть меня…

Лежу и пытаюсь представить, как поведёт себя Костя, когда расскажу ему всё. Что Богачёв, его давний соперник, вернулся и требует… просит, пока ещё просит, сказать ему правду о Майе. Что сделает Костя? Конечно же, мама права! Он уже не юнец. Он — взрослый, серьёзный мужчина. Профессор! Почти. Но где-то внутри у него, вероятно, сидит этот самый пацан? Которому горы по пояс и по колено любой океан. Что, если он снова проснётся?

Костик дышит в затылок. А меня настигают фантазии. Нет, он не станет бить окна витрин, рисовать неприличные граффити. Он сделает что-то похуже! У Кости есть связи. Один его друг — корреспондент, а другой — прокурор. Вдруг они раскопают такое, чего людям не следует знать? Наверняка, в биографии очень богатой четы есть огромное множество пятен.

Нет, меня не волнует Никита. Меньше всего я боюсь за него! Я опасаюсь за Костика. Богачёвские связи гораздо серьёзнее Костиных. Растереть в пух и прах он способен любого! Я не выдержу, если из-за моих неозвученных тайн пострадает мой муж.

Его сопение ровное, тихое. И я постепенно даю убаюкать себя. В полудрёме меня посещают видения…

Двое мужчин, одетых согласно дресс-коду времён Александра Сергеича Пушкина. В руках у обоих по револьверу. Они неспешно расходятся в разные стороны.

Заголовок в газете внедряется в сон:

«Современные дуэлянты! Какие они?».

Неожиданно слышится выстрел!

Я, вздрогнув всем телом, бужу крепко спавшего мужа и просыпаюсь сама.

— Рыжик, чё ты? — бурчит сонным голосом Костик.

— Сон плохой, — я мощусь, прижимаюсь спиной к его тёплому телу.

Ну, уж нет! Мужу скажу, в крайнем случае. А пока, я должна разобраться сама.

Глава 20

В тот день мы катались на тачке. Это был «папин джип». У Зарецкого папа был круче, чем Костин. Но он никогда не завидовал другу! Он просто был рад за него. И джипяра у Толькиных родичей появился на много лет раньше. Чёрный, с такой агрессивной решёткой и узкими фарами. Как оказалось, японец! Он даже внешне был очень похож.

Мы с Милкой отправились вместе. Мой живот помещался с трудом. За рулём сидел Толик. И папину тачку он вёл очень бережно. Комментируя то и дело:

— Чуешь, а, как скользит?

— Да просто атас! — подтверждали ребята.

Дымцов Мишка сидел впереди, на пассажирском сидении. А Костик сидел между нами, на заднем. Милка с Мишей крутили роман. Тот закончился быстро! Но тогда она непрерывно ему посылала «сигналы».

Костик меня обнимал. И всё время спрашивал:

— Ну, как? Удобно? Не давит? Просторно? Животику нравится?

— Кось, не сюсюкай со мной, — раздражалась.

Мы тогда уже стали встречаться. Точнее, все думали именно так! И все были уверены, все, кроме Милки, что ребёнок от Кости. Вот только не знали, почему я не иду за него?

Костик наплёл пацанам, что у меня прогрессивные взгляды. Что якобы я захотела «пожить для начала раздельно», разжиться жилплощадью. Да и вообще, против брака, так как брак — это рабство. И прочая хрень…

— Эй, голубки! — прокричал Анатолий, — Вам там не тесно? Дымцов, ну-ка двинься вперёд!

— Эт как? — Мишка спереди фыркнул.

— Там рычажок справа снизу, нажми, и сиденье подъедет, — поставил в известность водитель.

— Да ладно! — Костян не поверил, полез проверять.

— Кость, ну куда ты? Сдурел? — возмутилась я, ощущая его руку у себя между ног.

— Ты не там рычажок ищешь, дурень! — в зеркале заднего вида мелькнул взгляд Зарецкого.

— За дурня ответишь! — отпел ему Костя.

И погладил мой твёрдый живот. Рожать было рано. Ещё три недели. И я разрешила себя уболтать «прокатиться» на новой машине. Когда ещё выпадет шанс? К тому же, мы ехали за город. А там тишина, красота и природа.

Вот только доехать, увы, не смогли…

— Ой! — я вздохнула, почувствовав влагу, которая льётся. И я никак не могу помешать.

— Эт чё за херня? — озадачился Толик. Он мельком посмотрел.

— За дорогой следи! — крикнул Костя, склонился ко мне.

— Сам ты херня! Это воды! — воскликнула Милка.

Мы с ней подолгу читали про роды, потуги и прочую хрень. Милка считала, что это меня подготовит. Сама между тем, зареклась не рожать.

— Ты чё? Витка! Ты чё? Не рожай мне тут! Слышишь! — у Толяна случилась истерика.

Мы как раз встряли в пробку.

— Ч.т.д.! — простонала я, глядя на вереницу машин впереди.

— Блядь! — Зарецкий дышал тяжелее меня. Вдох-выдох, вдох-выдох.

— Что делать, Виталя? Что делать? — повторял мне на ухо Шумилов.

А Милка растерянно охала, глядя на мокрую ткань у меня между ног. Так как пробка стояла, ребята решили не ждать. Мишка выбежал, начал стучаться в машины и спрашивать, есть ли где-нибудь доктор, или хотя б медсестра?

Толик копался в багажнике. Выясняя, есть ли в нём полотенца и тряпки, а также вода.