Всегда вместе Часть І "Как молоды мы были"

Что касается сестёр Ито, то наиболее известной их песней была, конечно же, песня из кинофильма «Каникулы любви» («Koi no Bakansu»), которая навсегда вписала их имена в историю мировой поп–музыки. Дуэт записал эту песню ещё в 1963‑м году, а потому она была уже неплохо знакома советским любителям эстрады, да и не только им. Многие в Союзе «мурлыкали» мелодию приятной музыки песни, а позже, когда поэт Леонид Дербенёв переложил слова песни на русский язык, песню «У моря, у синего моря» действительно запела вся советская страна. Да и как можно было не полюбить эту очень приятную мелодию песни с простыми, но такими задушевными словами:

У моря, у синего моря,
Где чайки кружат на просторе,
И солнце светит, и для нас с тобой
Целый день поёт прибой.
Лазурное небо над нами,
И чайки кружат над волнами.
И сладким кажется на берегу
Поцелуй солёных губ….

На концерте эти невысокого роста девчушки, в своих белых (без рукавов) пышных приталенных платьицах (верх которых был расшит тонким нежным пушком), с алым цветком сбоку на поясе (у сестёр по разные стороны), в таких же белых туфельках, с высокими модными причёсками «шиньон» казались просто миленькими куколками — а личики у них, действительно, были миленькими. Это сходство ещё более усилилось через несколько лет, когда Люба увидела по телевизору отрывок из выступления японских эстрадных исполнителей и, в частности, повзрослевших (но оставшихся всё так же похожими на куколок) сестёр Ито. На сей раз они выступали в тёмных платьях и в модных сапожках на толстой платформе. Вместо «шиньона» у них по обе стороны головы свисали пышные хвостики, которые весело подпрыгивали вместе с сёстрами — ту же песню из кинофильма «Каникулы любви» они сопровождали своими ритмическими, очень синхронными танцами. Через правое плечо платьев теперь уже, вместо короткого пушка, были перекинуты узкие, но пышные накидки, похожие на длинные лисьи хвосты. На шее у каждой певицы красовалось длинное, до самого пояса, ожерелье бус, а короткие платьица были перетянуты кожаными ремешками с пряжкой и, свисавшими небольшой связкой, металлическими цепочками уже по левому боку — словно симметрично к накидкам. Съёмка велась слегка сверху, что как бы немного уменьшало рост и так невысоких японских девушек, а потому их сходство с куколками было просто поразительным.

Так, в занятиях и неплохом досуге наступил уже и новый 1967‑й год. А в целом зима и весна прошла для Любы не так уж и заметно. На зимние каникулы, а перед тем на пару дней на встречу Нового года, она приезжала домой к родителям и сестрёнке. Январь выдался в наступившем году не особенно холодным, и Люба пару дней делала вылазки в центр родного города, успев однажды на короткое время заскочить к Панасенко. Виктора она в Тараще зимой не встретила, да и особо ей этого уже не хотелось. Время есть время и, как казалось Великановой, её чувства к Самойлову немного остыли. Но так ли это было на самом деле? Впрочем, Люба не очень над этим и задумывалась, погружаясь то в бурные волны занятий, то в спокойные, приятные волны отдыха. Годы летели довольно быстро. Люба отметила для себя, что больше всего ей запомнился первый курс. Оно и понятно, всё тогда было новым, неизвестным, которое манит себя этой таинственностью, хотя порой и с оттенками некой боязни. Но неведомое всегда одновремённо и страшит, и манит.

В общем, этот учебный год пролетел, как казалось Любе, гораздо быстрее предыдущих лет. Весной уже нового года на государственном уровне он запомнился ей лишь первой трагедией на этапе освоения космоса в СССР. 24 апреля погиб космонавт Владимир Михайлович Комаров, Герой Советского Союза, который ранее (ещё в октябре 1964‑го года) на многоместном корабле «Восход» вместе с космонавтами — ученым Константином Фектистовым и врачом Борисом Егоровым впервые в практике мировой космонавтики стартовали в космос без скафандров. Владимир Комаров погиб при завершении программы полёта, когда во время спуска на Землю не вышел основной парашют спускаемого аппарата. На большой скорости его космический корабль врезался в землю в пустынной местности в Оренбургской области. Останки лётчика космонавта, которому незадолго до гибели ему исполнилось лишь 40 лет, были доставлены в Москву и похоронены в Кремлевской стене.