Все в саду

РАНЕВСКАЯ ЛЮБОВЬ АНДРЕЕВНА, помещица.

АНЯ, ее дочь, 17 лет.

ВАРЯ, ее приемная дочь, 24 лет.

ГАЕВ ЛЕОНИД АНДРЕЕВИЧ, брат Раневской.

ЛОПАХИН ЕРМОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ, купец.

ТРОФИМОВ ПЁТР СЕРГЕЕВИЧ, студент.

СИМЕОНОВ-ПИЩИК, помещик.

ШАРЛОТТА ИВАНОВНА, гувернантка.

ЕПИХОДОВ СЕМЁН, конторщик.

ДУНЯША, горничная.

ФИРС, лакей, старик 87 лет.

ЯША, молодой лакей.

Размер имеет значение

“Вишнёвый сад” – пьеса старая, ей больше ста лет.

Некоторые помнят, что поместье дворянки Раневской продается за долги, а купец Лопахин учит, как выкрутиться: надо, мол, нарезать землю на участки и сдать в аренду под дачи.

А велико ли поместье? Спрашиваю знакомых, спрашиваю актеров, играющих “Вишнёвый сад”, и режиссеров, поставивших пьесу. Ответ один – “не знаю”.

– Понятно, что не знаешь. Но ты прикинь.

Спрошенный кряхтит, мычит, потом неуверенно:

– Гектара два, наверное?

– Нет. Поместье Раневской – больше тысячи ста гектаров. – Не может быть! Ты откуда это взял?

– Это в пьесе написано.

ЛОПАХИН: Если вишневый сад и землю по реке разбить на дачные участки и отдавать в аренду под дачи, то вы будете иметь самое малое двадцать пять тысяч в год дохода. Вы будете брать с дачников самое малое по двадцать пять рублей в год за десятину. Ручаюсь чем угодно – у вас до осени не останется ни одного свободного клочка, всё разберут.

Это значит – тысяча десятин. А десятина – это 1,1 гектара.

Кроме сада и “земли по реке”, у них, вероятно, ещё сотни десятин леса.

Казалось бы, что за беда, если режиссеры ошибаются в тысячу раз. Но тут не просто арифметика. Тут переход количества в качество.

Это такой простор, что не видишь края. Точнее, всё, что видишь кругом, – твое. Всё – до горизонта.

Тысяча гектаров – это иное ощущение жизни. Это твой безграничный простор, беспредельная ширь. С чем сравнить? У бедняка – душевая кабинка, у богача – джакузи. А есть – открытое море, океан. Разве важно, сколько там квадратных километров? Важно – что берегов не видно.

Если у тебя тысяча гектаров – видишь Россию. Если у тебя несколько соток – видишь забор.

Бедняк видит забор в десяти метрах от своего домика. Богач – в ста метрах от своего особняка. Со второго этажа своего особняка он видит много заборов.

Режиссер Р., который не только поставил “Вишневый сад”, но и книгу об этой пьесе написал, сказал: “Два гектара”. Режиссер П. (замечательный, тонкий) сказал: “Полтора”.

… Почему Раневская и ее брат не действуют по такому простому, такому выгодному плану Лопахина? Почему не соглашаются? В школе учат, будто это они из лени, по глупости, по их неспособности (мол, дворяне – отживающий класс) жить в реальном мире, а не в своих фантазиях.

Но для них бескрайний простор – реальность, а заборы – отвратительная фантазия.

Если режиссер не видит огромного поместья, то и актеры не сыграют, и зрители не поймут. Наш привычный пейзаж – стены домов, заборы, рекламные щиты.

Ведь никто не подумал, что будет дальше. Если сдать тысячу участков – возникнет тысяча дач. Дачники – народ семейный. Рядом с вами поселятся четыре-пять тысяч человек. С субботы на воскресенье к ним с ночевкой приедут семьи друзей. Всего, значит, у вас под носом окажутся десять-двенадцать тысяч человек: песни, пьяные крики, плач детей, визг купающихся девиц – ад.

ЧЕХОВ – НЕМИРОВИЧУ-ДАНЧЕНКО

22 августа 1903. Ялта

“Декораций никаких особенных не потребуется. Только во втором акте вы дадите мне настоящее зеленое поле и необычайную для сцены даль”.

Идешь – поля, луга, перелески – бескрайние просторы! Душу наполняют высокие чувства. Кто ходил, кто ездил по России – знает этот восторг. Но это – если вид открывается на километры.

Если идешь меж высокими заборами (поверху колючая проволока), то чувства низкие: досада, гнев. Заборы выше – чувства ниже.

ЛОПАХИН: Господи, ты дал нам громадные леса, необъятные поля, глубочайшие горизонты, и, живя тут, мы сами должны бы по-настоящему быть великанами…

Не сбылось.

ЧЕХОВ – СУВОРИНУ

28 августа 1891. Богимово

“Я смотрел несколько имений. Маленькие есть, а больших, которые годились бы для Вас, нет. Маленькие есть – в полторы, три и пять тысяч. За полторы тысячи – сорок десятин, громадный пруд и домик с парком”.

У нас пятнадцать соток считается большим участком. Для Чехова сорок четыре гектара – маленький. Обратите внимание на цены: 4400 соток, пруд, дом, парк – за полторы тысячи рублей.

…Под нами по-прежнему Среднерусская возвышенность. Но какая же она стала низменная.

ЛОПАХИН: До сих пор в деревне были только господа и мужики, а теперь появились еще дачники. Все города, даже самые небольшие, окружены теперь дачами. И, можно сказать, дачник лет через двадцать размножится до необычайности.

Сбылось.