Все в саду

Какой прекрасный сад был у моей бабушки! Вдоль дорожки, ведущей к дому, росли розовые флоксы и красные георгины в два яруса. За ними на зеленой лужайке островками были высажены полевые цветы, в центре которых сидели дельфиниумы, голубыми стрелами пышных букетов устремившиеся в небо. Бабуля обожала свой сад и целые дни проводила среди цветов, бесконечно за ними ухаживая. Перестройка принесла стране разруху и обнищание, вслед за продуктами из магазинов исчезли и другие необходимые вещи. Удобрения не стали исключением. Поэтому, найдя их в коридоре брошенными в пакете у входа, она тут же ими воспользовалась. Когда я проснулась, сад был удобрен и на дне оставался последний запаянный в прозрачный полиэтилен пакет.

– Бабуля, это же не мое удобрение! Что же ты наделала? Как я теперь всё это объясню Гене? – чуть не плача, запричитала я.

– Внучка, да не переживай ты, я заплачу. Вчера цветами наторговала, так что деньги у нас есть. Делов-то, а сад зато весь удобрила, знаешь, как важно подкармливать цветочки. Ведь еще целый месяц им цвести, а где мне удобрения взять? Когда в магазине ничегошеньки-то нет. Сама знаешь. А с Геной твоим я договорюсь, что же он, не человек, что ли, ведь не гиена какая.

К обеду к воротам подъехала “девятка” с затемненными стеклами. Из машины вышел невысокого роста коренастый молодой человек, тот самый, что сидел с нами за одним столиком и пытался за мной ухаживать. Он тогда показался мне крайне неприятным. Сейчас же он стоял, опершись на калитку, и с интересом рассматривал наш сад. Я вышла из дома, приветственно помахав ему рукой.

– Привет, красуля. Мешок давай, – сказал он и ухмыльнулся щербатым ртом.

– Привет, – ответила я, пытаясь подобрать слова, чтобы объяснить бабушкин проступок. Но слов не находилось. От одного взгляда в его страшные глаза всё обрывалось внутри. Я молча протянула пакет. Он взял его и оценивающе взвесил на вытянутой руке, после чего, нахмурившись, заглянул внутрь, где на дне одиноко лежал единственный оставшийся пакет удобрения.

– Не понял. Что за дела? Ты чего, овца, страх потеряла, где остальное?

Обида мгновенно залила шею и лицо красной краской, я развернулась, чтобы вернуться в дом, но он больно схватил меня за локоть.

– Тебе чего, жить надоело? – захрипел он мне на ухо.

– Отпусти меня, – закричала я на него. – Я объясню всё Гене сама. Это бабуля не поняла, что удобрение не наше, и сад полила. Она рано встает, я еще спала, не видела.

На шум выскочила бабушка, она держала в руке тряпочный затертый кошелек и на ходу доставала десять рублей.

– Милок, не серчай, вот возьми, с лихвой хватит. Я же не знала, что оно твое. А сад, видишь какой, цветы-то, цветы, жаль их, подкормить надо было уже давно, а где ж его взять? Если довели страну изверги, ничего не купить.

Щербатый ошарашенно переводил взгляд с меня на бабулю и вдруг громко захохотал. Он хохотал, сгибаясь пополам, давясь и чуть не валясь на землю. Схватившись за живот и покраснев всей рожей, открыв свой черный рот, в котором не хватало передних зубов. Судорога смеха проходила по всему его телу, и от натуги лицо становилось из красного малиновым. Внезапно он перестал смеяться и неожиданно заплакал. Упал на колени, зажимая в руках пакет и размазывая по лицу слезы рукавом кожаной куртки.

Бабушка подошла к нему, протягивая десять рублей. Она хотела его обнять, сама готовая разрыдаться. Он вскочил и замахнулся на нее кулаком, я бросилась наперерез, закрывая старуху своей спиной.

– Что, удобрения пожалел? Ну получилось так, что теперь поделаешь? – закричала я.

Он опустил кулак, еще минуту смотрел на нас с нескрываемой злобой и ненавистью, в какой-то оторопи, а потом выскочил из калитки, прыгнул за руль “девятки” и, газанув, умчался по дороге в город.

– Больной, верно, контуженый, – сказала бабушка, убирая десятку в кошелек. – Сколько их, мальчишек с Афгана, попорченных войной, – и, тяжело вздохнув, пошла в дом.

Гену я больше не видела, да и Ирка с ним после этой истории не встречалась, говорила, что внезапно уехал в другой город и весточки не оставил. А сад бурно цвел до самых морозов, и, даже когда выпал первый пушистый снег, замерзшие в лед цветы стояли, словно в сказке про Снежную Королеву, не теряя своей красоты.

Простое и хорошее Андрей Юрьев