Все пропавшие девушки

Я послушалась. Разогрела рагу в горшочке. Выглянула в окно. Догадалась, откуда Дэниелу известно, что в лесу именно копы. Дэниел все это время был начеку. Специально остался в доме, следил за лесом. Слушал.

«Чего ты недоговариваешь, Дэниел?»

Мы уже давно так общались – не словами, а лакунами между слов. Что за посыл был вложен моим братом в предложение «Иди в дом»? Что Дэниел хотел сказать?

НАКАНУНЕ

День 4-й

Дождь кончился, но с листвы по-прежнему капало – редко, монотонно, словно капли отмеряли время: тик-так, Ник. Кухонные часы показывали пять утра; до сих пор не появились ни Дэниел, ни Тайлеров пикап.

– Он тебе не звонил? – спросила я, наполняя стакан водой из-под крана.

– С какой стати ему мне звонить, Ник?

Мы уставились на мобильник Дэниела. Дрожащими руками я подала Тайлеру стакан. Тайлер выпил воду залпом, оставил на стекле пыльные отпечатки пальцев. Потер затылок. Небо на горизонте начало светлеть.

– Мне домой надо, – сказал Тайлер.

Он был весь в грязи и саже, а руки – в белой пыли, как и мои.

– Надо переодеться, пока не началось. Вымыться, а то я грязный, как черт. Одолжишь машину? Я после пригоню, когда Дэн вернет пикап.

Он отдал мне стакан.

– А как это будет выглядеть – моя машина возле твоего дома? Слухи поползут.

– Слухи давно ползут, – возразил Тайлер.

– Нет, сейчас все иначе.

– Почему? Потому что ты обручена? Но мы ведь можем остаться друзьями, разве нет?

Друзьями мы никогда не были. Ни до, ни после. И не будем.

– Потому что твоя девушка пропала. Не наделай глупостей, Тайлер.

Он напрягся. «Не наделай глупостей». Откинулся на спинку стула, прижался затылком к холодильнику.

– В голове не укладывается. Скажи, что это не с нами происходит.

– Это с нами происходит, Тайлер.

– Если она не объявится, я попаду в число подозреваемых?

– Не совсем. Ты станешь главным подозреваемым.

Так уже было с Джексоном. Потому что легче всего свалить на бойфренда.

Тайлер зажмурился. Захотелось запустить пальцы ему в шевелюру, помассировать основание затылка – так я делала раньше, когда Тайлер после работы не мог сам расслабить шейные мышцы.

– Вымойся у меня, – предложила я. – Переоденешься во что-нибудь папино. Нельзя тебе в таком виде домой возвращаться.

Он оглядел свою рубашку, джинсы, ладони.

– Ты права.

Я стала мыть пол. Уничтожать малейшие следы, разводы, пятна. Потом забросила тряпки в стиральную машину. Услыхала рычание водопроводных труб, треск полиэтиленовой шторы для душа. Принялась шарить в папиных вещах. Рабочая одежда Тайлеру будет мала. Придется ему довольствоваться растянутыми трениками, которые я сочла недостойными переезда и определила на выброс; трениками и рубахой с несмываемыми пятнами – в ней папа пару раз убирал участок перед домом.

Я скользнула в ванную, сразу взмокла – Тайлер напустил пару, зеркало запотело.

– Это я, не волнуйся.

Треники с рубахой я положила на край раковины.

– Погоди, Ник, не уходи.

Я остановилась спиной к двери. Стояла и смотрела на Тайлеров силуэт за черно-серой полосатой шторой. Так, через штору, говорить было легче; так не приходилось встречаться глазами.

– У меня новое жилье, – сказал Тайлер.

– Где?

– В том же здании, что и «Келли». На втором этаже, над пабом. Обычная квартирка. В которой имеются диван и одеяло. Можешь жить у меня. Бесплатно и без всяких обязательств. Незачем тебе в этом доме оставаться.

Я усмехнулась. Прозвучало обидно для Тайлера.

– Нет, не могу. Причин – хоть отбавляй.

– Ну хоть на эту неделю перебирайся ко мне.

Я сгребла в кучу его одежду.

Открыла дверь, ощутила зябкость по контрасту с влажной духотой в ванной.

– Пойду закину твои вещи в стирку. А ты всю воду из бойлера не изводи, мне оставь, чтобы душ принять.

К тому времени, как я вернулась в спальню, Тайлер успел напялить рубаху с трениками и тер полотенцем волосы, глядя в окно, на гараж. Я встала рядом. Он обернулся ко мне, большим пальцем провел по дорожке, которую слеза оставила на моей щеке.

– Не понимаю, что происходит, Тайлер.

Слезы навернулись снова. Тайлер взял меня за подбородок.

– Не понимаю, как…

– Ник, не изводи себя, ладно? Слава богу, тут есть кому разруливать.

Я попыталась осмыслить его слова, приплюсовать к тем, прежним, знаковым. «Вот ты и попалась» в шестнадцать; «Я тебя люблю» в семнадцать; «Я буду любить тебя вечно» в восемнадцать. Но это «Есть кому разруливать» слишком далеко отстояло от последней вехи. Отказывало в надежде на возврат. Послышался знакомый шум пикапа, и он-то оказался действеннее уговоров – я взяла себя в руки.

– Дэниел вернулся.

С этими словами я бросилась вон из спальни, вниз, в прихожую. Тайлер бежал следом. Дэниел вылез из пикапа; пряча глаза, швырнул Тайлеру ключи и сразу пошел к своему внедорожнику, буркнув:

– Мне пора.

Он по-прежнему избегал глядеть на нас.

– Дэниел, подожди, – сказала я.

– Мне пора, – повторил он.

Наискось я пересекла двор, но, оказавшись перед братом, растерялась. Оглянулась на Тайлера – он загружал пикап, накрывал кузов брезентом.

– Дэниел, что ты Лоре сказал? – спросила я.

Он распахнул дверь внедорожника.

– Что был здесь. Что мы допоздна работали.