Все приливы судьбы

– Ну тогда вперед. А вы трое, – наши взгляды пересекаются на одно короткое мгновение, прежде чем он убирает волосы с лица и отворачивается. – Берегите себя.

Ватея упирает руку в бок.

– Со мной Амора в полной безопасности, можешь даже не сомневаться.

На этом наша группа разделяется, уходя все дальше в противоположные части рынка. Мы проходим мимо нескольких деревянных хижин, которые тянутся вдоль линии джунглей. Все здешние постройки выкрашены в белый цвет, чтобы выделяться на фоне листвы и гигантских изогнутых стволов деревьев. В основном на прилавках можно увидеть самые обыкновенные вещи, вроде кулинарных специй, лекарств и эликсиров для укрепления здоровья. Шанти указывает на бутылку с семенами дикой моркови – популярный метод предотвращения беременности – и многозначительно поводит бровями, глядя на меня.

– Лучше сосредоточься на деле, – бормочу я, стараясь не обращать внимания на жар, разлившийся в моей груди.

Если не считать непривычной тишины, это место вовсе не кажется странным или опасным, и все же в моих ушах звенят слова Бастиана, сказанные еще прошлым летом: У каждого города есть своя подноготная. Надо просто знать, где искать.

– А что мы ищем? – спрашивает Ватея, отмахиваясь от комаров.

Хорошо, что она первая задала этот вопрос, потому что я тоже ничего не понимаю.

– Мы ищем что-то очевидное, – говорит Шанти, уверенно шагающая вперед. – Но при этом – подозрительное.

Отличное объяснение.

Чем дольше мы бродим по рынку, вежливо отклоняя ненавязчивые предложения купить специй и эликсиров, тем яснее становится, что я окончательно потеряла свое лидерство в этой группе. Несмотря на свой кроткий облик, Шанти рыскает между прилавками, как хищница, изголодавшаяся по добыче. Нам с Ватеей остается только беспомощно переглянуться и последовать ее примеру.

Наемница делает вид, что разглядывает тележку с продуктами: в одной руке она вертит маленькую дыню, а другой – засовывает в карман персик. Когда мы отходим достаточно далеко, она с удовольствием вгрызается в свежий фрукт, утирая сок, который стекает по ее подбородку.

– Бастиан делает точно так же, – замечаю я, вспоминая проворность его пальцев. Бастиан может спрятать монету в левом рукаве, а через мгновение она каким-то образом появится в его правой ладони.

Шанти хохочет от всего сердца и откусывает еще один кусочек персика.

– А кто, по-твоему, его этому научил? – спрашивает она с набитым ртом.

От неожиданности я чуть не спотыкаюсь о собственные ноги. Ни для кого не секрет, что Бастиан и Шанти знали друг друга в прошлом. Во время нашей первой встречи она упомянула, что пират должен ей денег. Тогда я решила, что Бастиан случайно наткнулся на нее во время своего пребывания в Икае или, может, нанял ее для какой-то работы. Но теперь я понимаю, что все далеко не так просто.

Шанти кидает огрызок персика на песок.

– Тогда мы были еще совсем детьми. Я ушла из дома, и примерно в это же время Бастиан сбежал со своего острова. Это произошло задолго до того, как появились барракуды.

– Мы встретились на рынке, – продолжает она, вытирая персиковый сок о штаны. – Он хотел украсть кусок хлеба, а я положила глаз на серьги с розовыми бриллиантами. Не поймите меня неправильно, я тоже была голодна, но, по-моему, Бастиан мыслил слишком мелко. Зачем тебе хлеб, когда можно прикарманить дорогое украшение и купить целую пекарню? Тогда я еще не научилась полностью контролировать свою магию, но уже могла изменить свое лицо до неузнаваемости. Наложив на себя зачарование, я шла в магазин и притворялась, что рассматриваю товары. Иногда я даже покупала какую-то мелочь, чтобы торговец привык к моему фальшивому лицу и не обращал на меня особого внимания.

Целую неделю я крутилась возле этого магазина. Я приходила туда каждый день, меняя лица, чтобы выяснить, сколько там продавцов и кого из них будет проще обдурить. Бастиан тоже был там. Он бродил по улицам, воруя всякую мелочь вроде сладостей и фруктов. Мне казалось, он меня не замечает. Я привыкла наблюдать со стороны, уверенная, что никто и никогда не сможет меня узнать. Только вот Бастиан смог.

Шанти качает головой, и на ее губах появляется ностальгическая улыбка.