Все мы злодеи

Сейчас Башня была не такой величественной – просто груда камней на вершине поросшего чахлым вереском и высокой травой холма. Пока не падет Кровавая завеса, каждая из Достопримечательностей будет всего лишь руинами, разрушенными за восемьсот лет с момента создания проклятия. Высшая магия превратит их из руин в крепости, как тыквы в кареты.

– Достопримечательности окружают Ильвернат… и центр каждой из этих семи точек является средоточием высшей магии…

Бриони знала, о чем написано в тексте. Выступающая из центра руин массивная колонна была единственной частью Башни, сохранившей хоть какое-то подобие великолепия. Сейчас Бриони сидела, облокотившись на нее, как на сломанный трон.

– На Замок наложены сильнейшие защитные чары… Склеп защищен от незваных гостей… В Коттедже есть коллекция заклинаний выживания, которые…

Бриони надоело бередить свои раны, и она швырнула книгу в мягкой обложке через руины. Экземпляр с брызгами приземлился в воде. Девушка даже не подумала поднимать книгу.

Она пришла сюда не для того, чтобы наказывать себя. После разговора с Ридом МакТавишем ей пришла в голову мысль, что, почитав «Традицию трагедии» она сможет посмотреть на турнир с другой точки зрения, найти какие-то доказательства, что старейшины приняли неправильное решение, объявив Иннес чемпионом.

Но вместо этого чтение вызывало только вспышки ярости. На страницах этой книги истории о героях, на которых росла Бриони, превращались в мрачные поучительные истории. По словам автора, проклятье Ильверната было настолько отвратительным, что его смело можно было ставить в один ряд с такими чарами, как Проклятие пожирателей душ канализаций Укратска, или Плач потерянных, наложенное на маленький городок под названием Карсделл-Спрингс.

Может быть, их проклятье было даже хуже. В конце концов, те чары все же были разрушены.

– Бри! – крикнула Иннес, забираясь на вершину холма.

Отлично.

Бриони потянулась за следующей ближайшей книгой – «Все наши плачи» – и притворилась, что с головой погрузилась в чтение.

Иннес, слегка запыхавшись, подошла к ней.

– Что ты тут делаешь? – спросила она.

– Ты следила за мной, – проворчала Бриони.

– Я за тебя переживаю! Ты отказываешься со мной разговаривать. Даже не смотришь на меня. А сейчас вот пробралась в Достопримечательность…

– Ты знаешь, почему я здесь. – Бриони было стыдно за то, как звучал ее голос – он был высоким и плаксивым, как у ребенка, которому отказались покупать игрушку. – Ты знала, как сильно я хотела стать чемпионом. Но они даже не стали проводить последнее испытание. Они просто… сказали, что это будешь ты.

– Конечно, я понимаю, почему ты расстроена, – мягко сказала Иннес. – Но дуться в этих руинах… это тебе не поможет.

– Я не дуюсь.

– Ну, раньше ты всегда описывала мои книги как способ изощренных пыток. Я просто не представляю, зачем еще ты могла их украсть, – поддразнила Иннес, вытаскивая из лужи экземпляр «Традиции трагедии».

Бриони ничего не сказала. Она не хотела говорить, зачем на самом деле взяла книги Иннес.

– Слушай, мне и в голову не приходило, что все сложится вот так, – сказала Иннес. Ее голос внезапно стал очень серьезным. – И я знаю, что тебе тоже не приходило. – Бриони по-прежнему молчала. – Но если мы не поговорим об этом сейчас… Ну, у нас может не быть другой возможности. И… – голос Иннес дрогнул. – Мне плевать, что скажут остальные члены семьи. Дороже тебя у меня никого нет.

Эти слова заставили Бриони задуматься. У других Торбернов были родители. Они с Иннес же все детство провели как бедные родственницы, под опекой многочисленных тетушек и кузин.

Бриони думала, что, став чемпионкой, она действительно войдет в историю своей семьи. Но Иннес была права. Из всех Торбернов самым родным ее человеком была ее сестра.

– Прости меня. Я вела себя просто отвратительно, – сказала она, чувствуя себя ужасно виноватой. – Я просто… я понятия не имею, как с этим справиться.

– Я тоже, – призналась Иннес. – Но у нас есть еще один день, чтобы сделать это вместе.

Она протянула руку и сжала ладонь Бриони. И Бриони переборола себя и сжала ее руку в ответ. Да, с ней обошлись несправедливо, но она никогда не стала бы чемпионкой. Пора ей смириться с этим – ради Иннес.

– Ну что, – начала Бриони, растянув губы в своей обычной ободряющей улыбке – даже несмотря на то, что сейчас это приходилось делать сквозь боль. – Пока мы здесь, не хочешь обсудить твою стратегию?

– Дай-ка угадаю. Ты считаешь, что я должна захватить Достопримечательность нашей семьи, – сказала Иннес, оглядывая Башню.

– Во время первого турнира чемпион Торбернов мудро отсиживался в Башне, шпионя за своими врагами с помощью Зеркала, – сказала Бриони, пересказывая семейную историю. – Это классический прием. И очень умно. И… – она сглотнула. – Я бы поступила именно так.

– И вместе с тем – это банально. Насколько я поняла, этой стратегии придерживается практически каждый чемпион Торбернов. И что-то непохоже, чтобы она всегда – хотя бы время от времени – приносила нам победу. Мы как будто прикипели к какому-то привычному шаблону.