Все мы злодеи

Изобель напряглась. Она совсем не это ожидала услышать.

– Если это так, то было бы… мы были бы… – На его лице промелькнуло что-то… поскольку Изобель никогда не видела на его лице такого выражения, ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что это было.

Надежда.

Она сжала его руку так сильно, что он поморщился.

– Ал. Это всего лишь фантазия.

Чем больше она размышляла об этом, тем больше понимала, что не должно было быть ничего удивительного в том, что Бриони пала жертвой подобных представлений. Бриони было недостаточно просто быть чемпионкой – она должна была быть лучше всех чемпионов. Героиней, как она всегда мечтала.

– Разве мы не всегда жили фантазией? – пробормотал он.

Алистер чуть не пожертвовал собой ради нее в лесу. Она поцеловала магическую доску, покрытую его кровью. Она использовала каждый исцеляющий магический камень, который у нее был, чтобы вернуть его к жизни.

Но Изобель больше не могла закрывать глаза на правду. Когда дело дошло до турнира, все это не имело значения.

У них не будет счастливого конца.

– Мы хотели устроить дуэль, когда я верну свои силы, – напомнила ему Изобель. Она прижала большой палец к тому месту, где когда-то на его коже белел шрам от ее заклинания. Сейчас от него не осталось и следа.

И от ее шрама – тоже.

– Я не буду с тобой драться, – серьезно сказал он. – Мои планы изменились.

– Тогда каков твой план?

Он убрал свою руку от ее и опустил голову. У Изобель сжало грудь.

– Твой план – дождаться, пока в живых останемся только мы. Заставить меня убить тебя, потому что ты не можешь заставить себя убить меня, да? – Ее голос прозвучал язвительно, но она исцелила его. Она держала его в своих объятиях. Она умоляла его вернуться к ней.

И он ожидал, что она убьет его без боя?

Они не должны так относиться друг к другу. Он должен быть ее соперником. Но он уже не тот, каким был, когда они встретились в «Сороке». И она тоже изменилась.

– Если Бриони права, то мы могли бы положить турниру конец, – голос Алистера дрогнул. – Мы могли бы…

– Ты обманываешь себя, – огрызнулась Изобель. – Вы оба. Мы оба.

Он отвернулся от нее, у него заиграли желваки.

– Разве не лучше надеяться?

Нет, не для нее. Пусть Изобель никогда не считала поместье Макасланов домом, она все равно была воспитана на наследии трупов, грязи и гнили и добывала магию в самых отвратительных местах, чтобы ее семья могла процветать. И в выборе между уродливой реальностью и милой иллюзией Изобель всегда выбирала правду.

– Но в этой надежде нет никакого смысла, – сказала она. – Почему ты не можешь этого понять?

Алистер снова протянул руку.

– Ты вернула свои силы. Найди ответы сама.

Изобель неохотно протянула руку и обхватила пальцами его ладонь. Один из ее магических камней замерцал, и на его запястье появился знакомый след губ Поцелуя ворожеи.

И у нее в голове пронеслись самые последние мысли Алистера. Она увидела лицо, которое знала по «Сороке» – брата Алистера. Через нее разрядом тока пронеслись его горе и гнев и по мере того, как перед ее глазами проносились десятки сцен – мрачные лица его семьи, выпечка и пинбол, ужасное проклятие в подаренном кольце – она тонула в них, такими они были сильными. Она почти чувствовала грязь под его ногтями, когда он закапывал кольцо и все, что оно символизировало.

А потом она увидела себя. Несмотря на то, что после их разговора он был в полном смятении, он с такой охотой поддался ее чарам, что она не была готова к тому, как много она увидит. Она увидела самоубийственный план – от которого пришла в ярость. Она увидела желания – от которого ее бросило в краску. Все это было так переплетено вместе, эти желания жить и эта готовность умереть… до того момента, пока Бриони не дала Алистеру надежду.

В кольцо с Объятьями жнеца просочились последние частицы магии. Камень запульсировал, медленно, как сердце, биться которому осталось совсем, совсем немного.

– Я хочу жить, – твердо сказал он. – И хочу, чтобы жили мы оба. Если ты хочешь уйти, уходи. Но я останусь. И, думаю, ты останешься тоже.

– Мне очень жаль, что ты потерял брата, – пробормотала она. Она присутствовала на стольких похоронах – надо было ей раньше понять, что он не находит себе места от боли и горя. Распознать их раньше. – Но я не могу рискнуть всем, ради чего так упорно работала, из-за какого-то отчаянного плана.

– Тогда в чем смысл, если ты смирилась с тем, что у тебя нет надежды? – Алистер проглотил свои слова, звучащие жестоко и угрожающе, хотя Изобель не думала, что он хотел этого. – Зачем откладывать неизбежное? Давай устроим дуэль прямо сейчас.

На этот раз, когда он потянулся к ней, Изобель была слишком потрясена, чтобы отпрянуть. Он схватил камень с проклятьем из центра доски и прижал его к своему горлу. Объятья жнеца замерцали на его коже.

Глаза Изобель расширились, и она выхватила кольцо обратно. Всего несколько минут назад она восхищалась силой проклятья. Но она не использует его против него. Не против мальчика, который пожертвовал собой, чтобы она могла его создать.

Алистер сказал:

– Не понимаю, чего ты ждешь.