Все меняется

К счастью, как раз в этот момент принесли их десерт с непроизносимым названием и замечательными длинными ложками, которыми так легко достать до самого дна высоких стаканов. Мороженое они уничтожали с откровенным удовольствием, и когда Уиллс начал расспрашивать брата о жизни, Саймон обнаружил, что ему и вправду хочется поговорить.

Нет, в фотографы его не тянет, нет, работать в компании он вообще не собирался, но отпахал три месяца, потому что так хотел их отец; неплохо было бы стать музыкантом, но он знал, что способностей у него маловато; девушки ему попадались сплошь зазнайки и воображалы, которым нет дела ни до чего, кроме своей внешности и фигуры, почти все они сидели на диетах и от этого были раздражительными и легко утомлялись.

Но если девушка на диете, разве это не значит, что выходы с ней в люди обходятся дешевле?

– Ты не поверишь, но если они и соглашаются перекусить, то лишь какой-нибудь дюжиной устриц, truite au bleu[6] и как раз теми фруктами, для которых в то время вообще не сезон. Однажды я поддался, и это стоило мне месячного жалованья. С девушками я более-менее завязал, – мрачно заключил он.

Уиллс впечатлился. В школе у некоторых мальчишек только и разговоров было что о девчонках; ему хватило ума сообразить, что почти все это пустая бравада, но все равно он часто и с беспокойством гадал, каково это – быть с девушкой. Один парень, иностранец, родители которого казались богатыми до безумия, говорил, что ходил в лондонский публичный дом вместе со старшим братом и за один вечер ему достались две девчонки и две бутылки до отвращения поганого шампанского, но брат за все заплатил. Секс гораздо лучше, если за него уплачено. Ведь как-никак, если женишься (придется, конечно, рано или поздно, если хочешь иметь сыновей), твоя жена будет обеспечена на всю жизнь, а тебе придется платить за нее, даже если она тебе уже осточертела.

Эти рассуждения шокировали Саймона. Почему-то они казались в корне неверными. Ему вспомнился его отец после смерти Сибил: не вызывало никаких сомнений то, что он любил ее до конца и горевал много лет, пока не нашел Джемайму, которую тоже явно любил. Возможно, думал он, все дело в том, к какой стране принадлежишь, потому что он просто не мог представить себе, чтобы кто-нибудь в его семье верил в такую чепуху.

Спеша сменить тему, Уиллс сказал:

– Ну ладно, по-моему, когда я вернусь, по сравнению с армией хорошо будет все, чем бы я ни занялся, – и он посмотрел на Саймона с такой надеждой, что у того не хватило духу предостеречь его от напрасных ожиданий.

Вместо этого они заговорили о своей обожаемой сестре Полли.

– Как дела у леди Фальшь?

– Я виделся с ней в прошлый раз еще до Рождества. В то время она была в порядке, только растолстела ужасно. Ты, конечно, в курсе, что она снова ждет ребенка.

– Конечно, в курсе. Он, наверное, должен родиться со дня на день.

– Вроде бы она ожидает его в этом месяце. Чертовски долго все это тянется, правда? Хорошо еще, места у них в доме хватает.

В этот момент официантка явилась убрать со стола и принести им счет.

– Большое спасибо за еду. Было потрясающе вкусно.

Саймон рассеянно кивнул, занятый подсчетом чаевых. В конце концов он прибавил пять шиллингов, и официантка поблагодарила его. Он надеялся, что она осталась довольна, но не знал наверняка. С Уиллсом он попрощался на автобусной остановке.

– Когда будешь уходить на службу, сообщи мне, – попросил он, и Уиллс пообещал.

Саймон перешел через дорогу к остановке в свою сторону, а потом передумал, решил пройтись пешком до Мейда-Вейл. Его совсем не тянуло в тоскливую квартиру Невилла, где наверняка чего-нибудь полным-полно – или грязных чашек и стаканов, которые ему предстоит перемыть, или незнакомых ему людей. И все они будут развлекаться под пластинки модных рок-н-ролльных групп, которые дрянная вертушка Невилла проигрывает так громко, что не уснешь. Скорее всего, решил он, в квартире будет полно всего сразу. Разговор с Уиллсом растревожил его. Какого черта он творит с собственной жизнью? Он вдруг с беспокойством осознал, что всегда думал о том, что ему не нравится, даже не пытаясь искать альтернативы. Чего ему хочется по-настоящему? Ответ явился с той же плавной легкостью, с какой выдвигается билетик из автомата. Ему хочется жить с Полли, стать у нее садовником или хотя бы учиться им быть, и в то же время помогать ей обустраивать дом для проведения свадеб. Помнится, он хотел этого, когда еще гостил у них, но так ничего и не предпринял. Он напишет Полли, спросит, можно ли ему приехать на выходные, тогда и поговорит с ними обоими. И он сам изумился, заметив, как повеселел от этого решения.

Рейчел и Сид

Эта ссора стала первой настоящей для них, и она чувствовала себя отвратительно. Да, между ними случались маленькие размолвки, но такие, как эта, – никогда. Всю дорогу обратно из Хоукхерста в Хоум-Плейс Рейчел отказывалась говорить, замкнулась в ледяном молчании, которое ощущалось как полное безразличие, позиция «мне совершенно все равно», чего раньше между ними никогда не бывало.