Все до последнего страхи

– Обещаю, Мэтт, я все объясню вам завтра, но нашему отделению в Линкольне уже сегодня надо знать, можно ли на вас рассчитывать.

– И все равно я ничего не понимаю. – Он чувствовал, как мысли галопом понеслись вперед. – Бред какой-то. С какой стати…

– Мэтт, мне трудно об этом говорить, но у нас есть основания полагать, что там произошло умышленное убийство.

Мэтт почувствовал, как у него слегка подогнулись колени, а из легких будто выкачали весь воздух.

– Мэтт? Вы меня слышите? Мэтт?

– Да-да, конечно. Хорошо, я… я согласен.

– Спасибо. Насколько мы понимаем, похороны ваша тетя запланировала на воскресенье. Значит, к завтрашнему дню команда наших медиков уже закончит. Для них это теперь главный приоритет.

Мэтт просто держал в руке телефон, пытаясь вникнуть в суть происходящего и стараясь не думать о том, как его близких будут резать на холодных столах из нержавеющей стали.

– И еще одно, Мэтт, – сказала Келлер.

Он ничего не ответил.

– Я действительно вам очень соболезную.

Он нажал отбой и остался стоять неподалеку от старого бара, слушая обрывки музыки, пробивавшиеся сквозь щели в стенах. По какой-то непонятной причине его мысли перенеслись к Кейле, Джордану Пилу, М. Найту Шьямалану и судьбе.

И вдруг его будто обухом по голове ударили. Да, пожалуй, так оно и есть. Для этого он и выжил: узнать правду о случившемся с его семьей.

Глава 36

 ОЛИВИЯ ПАЙН

До этого

– Ты скучаешь по своей маме? – спросил Томми.

На лице Лив на миг отразилась улыбка. Она посмотрела на белое надгробие на могиле матери в дальнем конце кладбища и вспомнила тот день, когда ей было десять лет: холодное зимнее утро и стылый ветер, хлеставший по мокрым щекам, когда на ее глазах гроб опускали в землю. Сегодня ярко светило солнце, и семейное захоронение казалось не таким унылым. Утопавшие в тени старых деревьев участки выглядели ухоженными, могилки украшали цветы и небольшие американские флажки. Если бы не сотни покойников под ногами, здесь можно было бы устроить отличный пикник. Этот безмятежный клочок земли приобрели еще ее прапрабабушка с прапрадедушкой, и Лив всегда считала, что и сама в конечном итоге упокоится здесь.

– Не было дня, чтобы я по ней не скучала, – ответила она, глядя на свободное место рядом с могилой матери.

В душу закралась печаль, когда Лив подумала, что совсем скоро к ней присоединится и папа.

– Я бы тоже по тебе скучал, если б ты умерла, – произнес Томми.

Она присела на корточки и посмотрела на него своими прекрасными серо-голубыми глазами.

– Не бойся, я не умру.

– Обещаешь?

Лив застыла в нерешительности. На могиле ее матери Томми явно испугался, и ей захотелось его утешить. Но обещать не умирать она тоже не могла.

– Я превращусь в седовласую старушку, – она сгорбилась и изобразила шаткую походку, – и без твоей помощи не смогу ходить.

– А я ведь тоже однажды чуть не умер, правда, мама? – хихикнул Томми.

Ну вот, опять он про смерть. И поделом ей, не надо было его сюда приводить.

– Нет. Просто твой глупый аппендикс решил, что вам с ним пришло время распрощаться, – она пощекотала его живот.

Если по правде, то педиатр тогда попросту проглядел симптомы, ошибочно посчитав, что боли в животе Томми вызваны запором. А когда аппендикс лопнул, возникла настоящая угроза жизни. Положение осложнялось и тем, что в клинике под рукой не оказалось той редкой группы крови, которая была у сына. Лив хорошо помнила обуявший ее ужас и Эвана, в панике влетевшего в больницу. Тогда они оба ничего не сказали друг другу, но все же подумали: «Почему именно мы?»

Томми потер шрам с правой стороны в нижней части животика и тут же обрушил на нее лавину вопросов. «А куда мы уходим после смерти? А почему мертвых надо хоронить? А черви кушают наши тела? А когда умру я? А когда папа? Когда Мэгги? Когда Мэтт?» Лив заметила, что он не спрашивает ничего о Дэнни. Вряд ли этому стоит удивляться. В конце концов, Томми ни разу в жизни не видел его вживую. Всем ее детям власти запретили навещать старшего брата в тюрьме. Томми видел фотографии Дэнни и знал, что тот попал за решетку за поступок, которого не совершал. Но этот большой брат в его сознании больше ассоциировался с книжным персонажем, со сказкой, с супергероем. Одним словом, с легендой, которой не давал исчезнуть Эван Пайн.

– Хочешь мороженого? – спросила Лив, меняя тему разговора.

Вопросы сына крутились в ее голове, когда они уселись в «Мороженом Салливана». Она наблюдала, как с руки Томми капает пломбир. В последнее время ей и самой приходили в голову мысли о смерти, но Лив объясняла это возрастом и состоянием отца. Возможно, всему виной была ссора Эвана с Мэттом, после которой они перестали общаться. Возможно, отказ Верховного суда в апелляции Дэнни. Возможно, Мэгги, которая училась в выпускном классе и вскоре собиралась от них уехать. А может, осознание того, что ее ненавидит этот город и все, кого она знала с детства.