Все до последнего страхи

Женщина только что выехала на Мейн-стрит городка Адейр в штате Небраска. Здесь ничего не изменилось. В соответствии с высоким званием главной улицы она представляла собой основную транспортную артерию со строительным магазинчиком, дешевым рестораном, кинотеатром, явившимся из старых добрых времен, и аптекой. В отличие от многих маленьких городков, в Адейре не чувствовалась депрессивная атмосфера. В подавляющем большинстве его обитатели работали на заводе «Ирригационные системы Адейра» – крупнейшем в округе предприятии по производству оборудования для воды. Фабричный городок, со всех сторон окруженный кукурузными полями.

Их семья уехала отсюда из-за приговора Дэнни, став жертвой безмолвного остракизма, выражаемого не столько открытой злобой, сколько шепотками за спиной. Но потом по «Нетфликсу» показали тот документальный фильм, и вся страна зажглась интересом к Адейру, усилив презрение города к Пайнам. Лив меньше всего в жизни хотелось останавливаться там, где ее могли узнать. Но с учетом красного личика и демонстративного ерзанья Томми у нее не было выбора. В «Бакалее Паркера» туалет был всегда открыт для всех, и она свернула к ним на парковку.

– Приехали, малыш. Держись.

На магазине красовалась новая вывеска, но во всем остальном он выглядел точно так же, как когда Лив была еще маленькой. Отец каждую субботу брал ее с собой в «Паркера» и покупал сладости. До тех пор, пока у нее чуть ли в каждом зубе не появилась дырка и мама не положила этому конец.

Лив взяла Томми за руку и быстро прошла внутрь. Но когда она увидела женщину за прилавком, у нее сжалось сердце. Дэниэль Паркер тоже не особо изменилась: оставалась все такой же дородной, с теми же слишком близко посаженными глазками и вечно хмурым выражением на лице. Не поднимая головы, Лив размашистым шагом направилась вглубь магазина к туалетам, а Томми старался от нее не отставать. Когда она схватилась за ручку двери, та оказалась заперта. Кто бы сомневался.

– Подожди меня здесь, Томми, я схожу за ключом.

– Только быстрее, умоляяяяю…

Лив подошла обратно к прилавку и выдавила из себя улыбку:

– Здравствуйте. Вы не могли бы дать мне ключ от туалета? Мой сынишка сейчас…

– Туалет только для покупателей.

Лив на миг умолкла и посмотрела в узенькие глазки Дэниэль. Не располагая временем, она сунула руку в большой пластиковый контейнер у кассы, схватила горсть разноцветных карамелек и швырнула их на прилавок.

– На пять долларов минимум, – добавила Дэниэль.

Еще чуть-чуть, и Лив вышла бы из себя, но вовремя обернулась на Томми, который приплясывал от желания справить нужду.

– Сколько стоит вся коробка? – Лив показала на пластиковый контейнер со сладостями.

Дэниеэль напустила на себя такой вид, будто решала в уме сложнейшую математическую задачу, и ответила:

– Двадцать баксов.

Лив сунула в сумочку руку и припечатала к прилавку двадцатку.

– Теперь я могу получить ключ?

Растягивая удовольствие, продавщица достала ключ, привязанный шнурком к большому куску пластика, и положила перед собой.

Лив схватила его, бросилась к туалету и открыла дверь. Томми влетел внутрь, сорвал штанишки и брызнул струей еще до того, как успел добежать до унитаза.

А когда закончил, из его груди вырвался громкий вздох облегчения.

– Ну что, полегчало?

Он кивнул, глядя на мать широко распахнутыми глазами.

Лив посмотрела на мочу на полу и стульчаке. Стоило бы оставить это ведьме за кассой, но той только это и требовалось – потом Дэниэль всем наперебой станет рассказывать, что они с Томми вели себя в «Паркере» как вандалы. Поэтому Лив все сама убрала, а на обратном пути бросила ключ на прилавок. Уже подойдя к двери, она остановилась, вернулась обратно и сгребла огромную коробку со сладостями. Переступив порог, она почувствовала, как ей сверлит спину злобный взгляд Дэниэль.

– Добро пожаловать домой, – прошептала Лив.

Глава 21

Лив остановила автомобиль на подъездной дорожке и нахмурилась. Дом ее детства отчаянно нуждался в ремонте. Живые изгороди давно надо было подрезать. Ставни на окнах рассохлись, краска облупилась.

Синди встретила их на пороге, все такая же неухоженная: давно не крашенные волосы отросли и на два дюйма сверкали сединой. На женщине были брюки из полиэстера и поношенный кардиган.

Старшая сестра Лив никогда не любила прихорашиваться, и раньше многие удивлялись, как они вообще могут быть родственницами. В старших классах весь город признавал Лив писаной красавицей и трижды провозглашал ее Ирригационной Королевой во время пышной церемонии, проводимой каждое лето. Она унаследовала утонченные, где-то даже аристократические черты их покойной матери. А Синди была вся в отца: такой же крупной, с широким носом и таким же широким лицом.

– Это кто же у нас такой? Неужели Томми? Глазам своим не верю, – произнесла своим скрипучим голосом Синди. – Когда я видела тебя в последний раз, ты был совсем еще крохотуля.

Эти слова были адресованы не столько Томми, сколько Лив.

– Ага, это я, – убедительно заявил мальчик.

– Ну тогда заходи, обними свою тетушку.