Читаем Всадники полностью

- Ходил другую квартиру присматривать, - соврал Севка.

- Зачем?

- Тут тебе нельзя. Грязно... Вот если б согласилась одна старушка. Она мне на рояле играла. Еленой Ивановной зовут.

- На рояле? - удивилась Зина. - Какой ты счастливый! Эх, мне бы послушать.

- Зачем же слушать, раз ты сама умеешь? Выздоровеешь и сыграешь... Этого... Чайловского.

- Чайковского! - поправила Зина. - Думаешь, сыграю? А если это тиф?

- Вот выдумала! - прикрикнул Севка. - Так уж и тиф. Есть еще испанка... да мало ли всякой хворобы!

- Правда? А ты меня не бросишь одну?

"Догадалась!" - подумал Севка. Уши как огнем охватило и некуда деть глаза. Но пересилил себя.

- Да ты что? Как же я тебя брошу? Это ж надо быть... как те шкеты... На-ка вот, пожуй лепешку.

Зине совсем не хотелось есть. Но, чтоб не обидеть Севку, взяла лепешку, откусила, долго-долго жевала и с усилием проглотила.

- Вкусная! - прошептала Зина. - Только сейчас не хочу. Когда захочу съем. Ладно? Я лучше подремлю...

Задумался Севка. Никогда еще на него не сваливалось такой беды. Ну, было в дороге трудно, так он же один. А теперь приходится думать за двоих. Самому жить негде, и есть нечего, и надо ехать, а как быть с Зиной? Ей ведь особенная пища нужна. И квартира. Чтобы чисто, тепло. Вот если бы у Севки были деньги... Ну, положим, можно продать бумажник, дядя Мирон простит. А больше что продать? Платок, так он теперь Зине нужен, градусник - тоже. Полушубок-то не продашь... Пойти разве к той бабушке? Не поможет, так хоть посоветует.

Снова Севка у знакомого домика на окраинной улице Тюмени. Вышла к нему Елена Ивановна, удивилась:

- Так быстро по музыке соскучился?

- Нет, бабушка, я не за музыкой...

Рядом с этой старой женщиной он почувствовал себя таким маленьким, таким беспомощным, глупым и жалким, как когда-то рядом с матерью. Слезы выкатились сами собой и поползли по щекам, как ни сдерживал их Севка.

- П-посоветуйте, б-бабушка!

- Успокойся, детка! Может, твоей беде помочь можно... Ты расскажи. Пойдем в дом.

Кое-как успокоился Севка и рассказал все начистоту. Умолчал лишь, куда следовал эскадрон, потому что военная тайна. И про полушубок - это к делу не относилось.

- Мне что! - закончил он. - Найду эскадрон - и при деле. А вот с Зиной как быть? Пусть не родная она мне, но ведь не бросить.

- Не бросить! - кивнула старушка. - Как же нам быть? Больницы теперь переполнены, да и уход там плохой, и питание. Если ко мне? Мы, правда, еще не знаем, что у нее за болезнь. Но если и тиф, я не боюсь, сама перенесла. Ну, и присмотрела бы за Зиной не так, конечно, как в бараках. А вот с питанием? Я ведь бывшая учительница гимназии. Продаю вещи - тем и живу. Первое время еще ладно. Пока человек болен, ему не много нужно. А начнет поправляться, тут уж подавай. Надо все легкое, свежее - все самое лучшее.

- Дальше-то я что-нибудь придумаю, - пообещал Севка. - А вот на первое бы время? Чтоб ей там не быть, на чердаке.

Елена Ивановна всей душой хотела помочь этим попавшим в беду ребятишкам. Охотно поверила она в искренность Севкиного обещания. Но твердо знала и другое: еда не сказка, ее не придумаешь!

- Хорошо, Сева, - наконец согласилась старая женщина. - А как же мы доставим сюда Зину? Я знаю, где баня. Это не близко.

- То уж моя забота! - вскочил с табуретки счастливый Севка. - Я мигом! - Нахлобучил шлем и выскочил за дверь.

Уже смеркалось, когда запыхавшийся Севка ввалился на чердак.

- Идем, Зина, я тебе такую квартиру нашел!

- Мне ведь не дойти, - смутилась Зина.

- И не надо. Донесу!

- Подожди, дай чуть-чуть отдохнуть. Слушай, вот я лежала и думала: сама виновата! Убежала, а теперь не увижу ни Клаву, ни маму.

- Да брось ты! Теперь-то беспременно поправишься. Там знаешь какая старушка? Учительница гимназии. Это тебе не чердак.

Севка повязал Зине Клавин платок, надел на нее пальто и встал рядом на четвереньки.

- Берись за шею, полезай на спину! Вот так... А теперь пошли.

Встал и понес Зину по скрипучей лестнице вниз, радуясь, что навсегда покидает это постылое место.

Глава VIII

ХОЗЯИН НЕ ПРОГАДАЛ

Свалилась с Севки одна забота, навалилась другая. Пообещал он сгоряча Елене Ивановне что-то придумать. Но вот уже неделя на исходе, а он еще ничего не придумал. Зине-то теперь хорошо: лежит в отдельной комнате, в мягкой и чистой постели. Елена Ивановна вымыла и остригла Зину. Она же поит ее с ложечки сладким чаем с сухарями - ничего другого больная есть не может. Временами Зине становится чуть полегче, и тогда она просит поиграть для нее на рояле. Старушка отворит дверь и играет.

Но каково Севке? Он-то ведь обещал!

С утра натаскает из колодца воды, принесет из сарая дров для плиты, наколет лучины для растопки, заглянет к Зине сквозь узенькую щелочку двери - и вон из дому. Целый день его нет.

Ходит Севка по городу из конца в конец в поисках какого-нибудь заработка. Где только не побывал! Но никто не нуждается в его услугах. Разве что перепадет ему мелкая работенка за тарелку щей.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное