Время зимы

  - Тарем всегда был мудростью Дасирии, - бывший советник откровенно лукавил, но леди Ластрик пропускала лживые речи мимо ушей. Саа-Рош любил заходить из самого дальнего далека. - Уверен, что рхельцам не понравиться, если их ставленника выбросят с императорского трона, уж год нагретого шакальим задом.

  Бывший советник будто прочел ее мысли. Что ж, не сделай он этого, Катарина начала бы сомневаться, верно ли поступает, связываясь с человеком, которому охота до денег отбила всякий нюх на неприятности.

  - Я понимаю, что никто из Ластриков, - он сцапал с подноса сморщенную дольку абрикоса, шустро сунул ее в рот, как вороватый ребенок, и обремененные тяжелыми щеками челюсти заходили ходором, - не станет показывать свою причастность. Но кто после поручиться за мою голову, госпожа? Жрецы в храмах Гартиса нынче цены заламывают втридорога за самое плохонькое лечение, а уж чтоб воротиться из темного царства...

  Он многозначительно замолчал, закатывая очи горе.

  - Уже торгуешься, советник?

  - Торгуюсь, - не стал отпираться он, - чтоб не продешевить. У меня пять жен, восьмеро спиногрызов и столько родни в доме, что негде нужду справить. Если я сгину, они проклянут меня так, что Гартису дурно станет. А мне, светлейшая, не хочется, чтоб меня харсты в зад драли трижды вдень.

  - Брат мой, мудрый Фиранд, никогда не был жадным, но всегда слыл чутьем и торгашачим нутром. И он щедро заплатит за хорошую работу. - Нарочно сделав акцент на предпоследнем слове, Катарина промокнула нос платком, продолжив: - Если тебе, Саа-Рош, не по душе наше предложение и наше золото, что ж - разойдемся миром. Только, - она позволила себе злую шутку, - прежде придется отнять тебе язык.

  Советник громко закашлялся, подавившись угощением, и Катарина поспешила его успокоить:

  - Но ведь мы договорились и Ластрикам нечего переживать, что тайна пойдет по просторам Эрбоса гуляй-полем? Или я ошиблась?

  - Нет-нет, светлейшая, - он так торопился, что еда вновь пошла ему не в то горло. Когда Саа-Рош, наконец, заговорил, голос его хрипел, будто в простуде. - Я лишь хотел увериться, что ты, госпожа, не оставишь меня в дураках.

  - Сделай, что велено, советник, и получишь пять тысяч дмейров.

  Тот чуть не подпрыгнул, живо, - откуда только взялась легкость в ногах! - подскочил к Катарине, бухнулся в ноги, и обцеловал подол платья таремки. Катарина выдержала время, давая дасирийцу унизиться еще больше, после чего вырвала из пальцев Саа-Роша скомканный край юбки.

  Бывший советник встал, выискал на подносе полную чашу, - Многоликий так и не прикоснулся ни к еде, ни к питью, - влил в себя уже подостывшее вино, и щенячья покорность поселилась в его мелких глазах.

  Катарина тем временем поравнялась с Многоликим, ласково, как ребенка, потрепала его по волосам: меж лохмами, будто обкромсанными самыми тупыми во всем Тареме, ножницами, застряли иголки дасирийских голубых сосен. Как ни настаивала она, мальчишка напрочь отказывался пользоваться услугами придворного цирюльника и портного, оттого и выглядел всего неопрятно. Таремка понимала его опасения - предавший своих братьев, Многоликий был обречен на вечный страх удара из-за угла. Потому-то и боялся всякого, кто мог подступиться к нему достаточно близко, не говоря уж о мастерах бритвы и ножниц.

  - Хочешь, чтоб спустил с него жир? - Не открывая глаз, спросил мальчишка.

  - Не для того я просила тащить эту свинью в Тарем, - она шепнула это прямо ему в ухо. - Выполнишь еще кое-что для меня, Многоликий?

  - Как велишь, моя госпожа.

  Видя, что дасирийцу не по душе их перешептывания, леди Ластрик вернулась к гостю. Насморк и резь в глазах были плохими предвестниками начинавшейся простуды. Поняв, что было глупостью вести разговоры здесь, далеко от тепла камина, она решила поторопить разговор.

  - Тебе придется поехать в Северные земли, Многоликий отправится с тобою. Я доверяю ему рунный камень-ключ.

  Бывший советник исподлобья покосился на мальчишку, определенно недовольный тем, что придется снова терпеть неприятную компанию, но в этот раз ему хватило смекалки промолчать.

  - Поедешь в Съёрг, найдешь там храм Эрбата. Я знаю, что раньше кобелек служил знаменам военачальнику первой руки Драту, и хвалился тем, что его бастард. Но чем-то прогневил папашу и был отослан на край Эрбоса с глаз долой.

  - Все десирийцы через одного хвалятся, что Дратовы щенки, - неуверенно предупредил Саа-Рош.

  - И лишь у одного на морде папашкина длань, - закончила Катарина. - Мне было сказано, что видно три пальца из пяти.

  Толстяк закивал, оба его подбородка дружно поддакивали в такт.

  - Как отыщешь - делай, что придется, лишь бы заставить его признаться. И не стесняйся просить Многоликого, он и немого разговорит.

  - Все исполню как велишь, госпожа.

  - Для твоего же блага, советник, не свалять дурака, - погрозила она.

  После, кликнув стражу, велела сопроводить гостя в круглый трапезный зал. Когда в саду остались лишь она да Многоликий, мальчишка бросил прикидываться спящим, и, стоило Катарине присесть на скамью, устроился в ее ногах.