Время зимы

  - Катарина, ты всегда знала толк в угощениях, - крякнул волнистый от жировых складок бывший советник, встал на одно колено, чтоб поцеловать край платья. Даже этих небольших телодвижений хватило, чтоб лицо Саа-Роша сделалось пунцовым. Завязки на его дорожном камзоле едва не трескались, ткань впилась в тело, будто веревки в свиную сардельку. Толстяк поднялся.

  - А ты, Саа-Рош, всегда знал, как хорошо послужить Тарему. - Катарина покачала головой.

  Она дала знак страже и мужчины, вооруженные молотами, удалились. В тот момент, когда выходил последний, в дверях появился Многоликий. Одетый во все серое, он беззвучной кошкой подошел ближе, становясь за спиной толстяка. В руке его мелькнуло белое лезвие кинжала, чуть изогнутое, на манер тех, которые держали при себе тахирские пираты. Неуловимое движение ... Витиеватый кожаный шнурок, на котором Саа-Рош, известный своими суеверными страхами, носил золотую гривну, освященную в храме богини удачи, упал к ногам толстяка.

  Дасириец шарахнулся в сторону, отходя на безопасное расстояние. Губы Многоликого дернулись от гадливости, - в отличие от госпожи, парень мог позволить себе роскошь быть откровенным, - он нашел взгляд Катарины и, с ее молчаливого одобрения, устроился в стороне на мраморной глыбе.

  Саа-Рош заволновался, забыл про виноград и подозрительно уставился на женщину.

  - Зачем же, в таком случае, ты спускаешь на желанного гостя своего цепного пса?

  - Только для безопасности нашего разговора. - И это отчасти было правдой.

  В Замке на Пике Катарина не боялась ничего. Они с Фирандом, не страшась быть подслушанными, заключали сделки с представителями купеческих гильдий, покупали в обход многих лиц новые куски земель близь таремских колоний, вели двойные, а подчас и тройные игры. И все же, сегодня Катарина предпочла не искушать судьбу.

  Ее слова не убедили дасирийца - его лицо, круглое и гладкое точно репа, пошло пятнами. Катарина укоризненно посмотрела на Многоликого - мальчишка с отсутствующим видом осматривал растения в саду. Саа-Рош поднял гривну, вытер ее рукавом, и зажал в свободной ладони.

  - Я не стану разговаривать, когда мне, того и гляди, перережут глотку, - хорохорился толстяк.

  - Прошу тебя, Саа-Рош, с каких пор тебе вдруг стало опасно под крышей Ластриков? - Леди Ластрик позволила себе иронию. Визгливый голосок бывшего советника раздражал ее и, не будь он нужной фигурой в партии, которую Катарина собиралась разыграть, Многоликий бы получил удовольствие "поиграть" с гостем. Небольшой урок того, как следует разговаривать с Ластриками.

  - С тех, госпожа, как в стенах этого наипрекраснейшего замка, появился этот...

  -Я бы хотела говорить с тобой. - Она резко оборвала толстяка, понимая, что его стенания могут продолжаться нескончаемо долго. - О деле, которое принесет пользу Дасирийской империи и лично тебе, если будешь в точности следовать моим указаниям.

  Саа-Рош прищурился, отчего глаза его утонули под тяжелыми веками.

  - Откуда такая забота, госпожа?

  - В память о старой дружбе, - соврала она. - Надеюсь, со времени моего последнего визита в Иштар, ничего не изменилось?

  Их прервали рабы. Один принес поднос с засахаренными фруктами и зефиром, второй - приземистые чаши без ножек, над которым курилась дымка. Катарина предложила гостю угощение. Сама же, взяв одну из чаш, пригубила горячее вино, терпкое и острое от специй.

  - Через два десятка дней Шиалистан и соплячка встанут под свод храма Всех богов, - пожал плечами Саа-Рош. - И пусть боги будут милостивы к Дасирии ибо все мы обречены.

  Катарина не спешила с ответом. Она наслаждалась вином. Благо, что бывший советник заткнулся, накинувшись на сладости и хмель, и умолк. Многоликий, тем временем, по-кошачьи свернулся на мраморной глыбе, подложив под щеку ладони, и будто бы дремал. Обманчивое создание, подумала Катарина, нисколько не сомневаясь, что мальчишка нарочно прикидывается спящим, чтоб толстяк успокоился.

  - Советник, - Катарина нарочно звала его так, памятуя раздутое тщеславие дасирийца, - помнишь ли мою страсть к секретам и загадкам?

  Толстяк хотел ответить, но из набитого едой рта раздались лишь невнятные звуки, да посыпались на одежду куски зефира и фиников.

  - Так вот, мне в руки, совершенно случайно, попала тайна. Если будешь благоразумен - я поделюсь ею. Воспользуешься верно - вернешь и должность, и спасешь Дасирию от рхельского шакала.

  "А не будешь - так заставлю, или найду кого посговорчивее", - про себя добавила леди Ластрик, улыбаясь своему отражению в чаше с вином.

  Саа-Рош проглотил пищу и жадно, большими глотками, влил в себя вино, после облизав губы неповоротливым языком.

  - С каких пор Тарем стал подавать милостыню? - Спросил бывший советник.

  - Это услуга, которая, не скрою, послужит и на благо Тарема. Братские отношения дорогого стоят. - Леди Ластрик сделал неопределенный жест рукой.