Время умирать

Пронин. Ладно. Я уйду. Воля ваша. (Поднимается с кресла). Да, не подскажете мне один пустяк? Когда я проходил по коридору, то увидел дверь с табличкой «Главврач Кудюмов А.П.». А.П. – это случайно не Андрей Петрович?

Выковский. Он самый.

Пронин. А знаете, я как-то встречался с Андреем Петровичем. И с его очаровательной женой, Людочкой. У нас общие хорошие знакомые. Мы праздновали в одной компании Новый год или что-то в этом духе. Перепились все вусмерть! И уж не помню, кто, сказал мне по секрету, что у молоденькой жены всеми уважаемого Андрея Петровича Кудюмова есть любовник. И вроде бы он даже работает под началом ее мужа. (Снова садится к кресло). О, я вижу, наш разговор уже начал вас интересовать! Вы позволите мне продолжить?

Выковский. (Растерянно). Вздор! Какое это имеет отношение ко мне?

Пронин. Мне даже назвали фамилию этого врача – ну, вы понимаете, любовника Людочки. Но она вылетела у меня из головы. Пьян был в стельку, каюсь! Конечно, если попытаться вспомнить…

Выковский. (Меняя тон, очень любезно). Так вы знакомы с Андреем Петровичем Кудюмовым?

Пронин. А разве я только что этого не сказал? Простите, но я стал таким забывчивым в последнее время. Да, кстати, уважаемый Аркадий Михайлович, я вам предлагал тысячу долларов в обмен на пустяковую информацию?

Выковский. Тысячу? Нет.

Пронин. Вот видите, какой я, в самом деле, рассеянный человек. Просто как персонаж одного известного детского стихотворения. Мне его в детстве читала бабушка. «Человек рассеянный с улицы Бассейной…». (Тоже меняя тон, резко). Так мы поладим, док?

Выковский. (Обреченно). Что вы хотите узнать?

Пронин. Вот это уже совсем другой разговор. Деловой, без всяких ненужных эмоций. А знать я, уважаемый Аркадий Михайлович, хочу вот что…

Свет гаснет.

Картина 5

В том же летнем кафе напротив издательства за столиком сидят Руфина и Гутов. Та же самая официантка вновь расположилась за крайним столиком, и снова читает, но уже не книгу, а иллюстрированный журнал, не замечая ничего и никого вокруг.

Руфина. Все идет превосходно. Книгу редакторская коллегия приняла на «ура». Для начала решили издать десять тысяч экземпляров. Разойдутся в течение месяца – последует переиздание. И о гонораре за новый тираж будем говорить особо. Вы рады, Роман?

Гутов. Очень.

Руфина. По вашему лицу этого не скажешь. Впрочем, я понимаю. Был бы жив автор, ваш друг…

Гутов. А если бы он был жив, что тогда?

Руфина. Думаю, это было бы хорошо для вас… Но не для книги.

Гутов. Нельзя ли без загадок?

Руфина. Простите меня за цинизм, но… Тогда судьба книги была бы сомнительна. Помнится, я вам уже объясняла, что издательский бизнес живет по волчьим законам. Впрочем, как и любой другой бизнес.

Гутов. По волчьим? Не наговаривайте на волков. Да и на других зверей тоже. В некотором смысле звери более гуманны и разумны, чем люди.

Руфина. Не буду с вами спорить, Роман. У меня нет на это ни времени, ни желания. Нам надо успеть обсудить ряд важных вопросов, которые касаются издания книги. Например, реклама. Или вы думаете, что книга может разойтись сама по себе?

Гутов. Я думал, что если книга интересна…

Руфина. Наивный вы человек! Да в наше время в безвестности остались бы даже Лев Толстой и Михаил Шолохов, если бы у них не нашлось, чем заплатить за промоушен. Никому не нужны книги неизвестных, даже гениальных, авторов. Пусть книга будет дрянью, но если на ее обложке имя Бориса Акунина…

Гутов. Или Елены Улетовой…

Руфина. Да, Роман, если хотите! Да вы представить себе не можете, сколько денег было потрачено на то, чтобы ее имя встало в один ряд с такими брендами, как кока-кола, автомат Калашникова, Коко Шанель. Как вы думаете, если человек увидит на прилавке магазина две книги, на обложке которых имена Елены Улетовой и Виктора Суковатова, какую он предпочтет купить?

Гутов. Руфина, зачем вы спрашиваете? Ведь ответ вам известен.

Руфина. Ответ известен заранее всем. Роман, прошу вас… Нет, требую – не будьте ребенком! Просто сделайте то, о чем я вас прошу. А все остальное предоставьте мне.

Гутов. И о чем же вы меня просите?

Руфина. Мне нужна биография вашего друга. И чем подробнее, тем лучше.

Гутов. (После паузы). Завтра она у вас будет, Руфина Ильинична.

Руфина. (Сухо). Благодарю.

Гутов. Вы хотели меня спросить еще о чем-то?

Руфина. (Нерешительно). Да… Только не знаю, с чего начать.

Гутов. Начните с любого места. Я пойму.

Руфина. Роман… Я вдруг поняла, что абсолютно ничего не знаю о вас. Мы все время говорим, говорим, говорим – а когда расстаемся, я спрашиваю себя: о чем мы говорили? И отвечаю: о книге, о вашем друге, о тысяче других вещей. Обо всем на свете, но только не о вас… Только не прерывайте меня, прошу!

Гутов. Я и не думал.